|
Предназначение души — искать мудрость, цель же земной мудрости — познать Вселенскую Мудрость, или «Бога», как называют этот принцип в других религиях. Это доктрина буддистов и ламаистов, которые говорят «Будда» там, где друзы скажут «Мудрость» — одно слово представляет собою перевод другого[53]. «Несмотря на внешнее заимствование религиозных обрядов мусульман, готовность учить своих детей в христианских школах, использование арабского языка и свободное общение с инородцами, друзы даже более евреев остались избранным народом», — говорит писатель. Их исключительно редко, можно сказать, почти никогда не обращали в чужую веру; они выбирают себе жен и мужей среди соплеменников и весьма твердо придерживаются своих традиций, срывая любые попытки выведать их сокровенные тайны. Вместе с тем они не фанатичны и не жаждут прозелитов. В работе «Путешествие в Тартарию, Тибет и Китай» Хук с огромным удивлением говорит о величайшей терпимости и даже внешнем почтении, выказываемом тибетцами другим религиям. Великий лама или, как он его называет, «Живой Будда», которого два миссионера повстречали в Чон-Лонге, недалеко от Кумбума, превзошел их своими хорошими манерами, а также тактом и вниманием, учтиво проявленным к их чувствам. Однако двое французов не поняли и не оценили его поступка и, похоже, весьма гордились оскорблением, нанесенным ими Хубилгану. «Мы ждали его... cидя на канге... и намеренно не встали его поприветствовать, лишь слегка отвесив поклон», — похваляется Хук (том I, гл. 12). Но великий лама «ничуть не смутился»; увидев, что они столь же намеренно «не предложили ему сесть», он лишь взглянул на них «удивленно» — и было отчего. Когда их требник привлек к себе его внимание, он испросил у них «дозволения посмотреть на него»; а затем, поднеся его «торжественно к своему челу», произнес: «Это ваш молитвенник; мы всегда должны уважать и свято чтить молитвы других народов». Это был хороший урок, но они его так и не усвоили. Хотелось бы посмотреть на того христианского миссионера, который благоговейно поднесет к своему челу Веды, Трипитаку или Грантхи и публично выкажет почтение молитвам других народов! Однако если тибетский «дикарь», языческий хубилган был самою вежливостью и любезностью, то двое французских «лам Иеговы», как аббат Хук именовал себя и своего компаньона, вели себя как невежественные архаровцы. И подумать только, кичились этим в печати! Ламаисты не более друзов стремятся обрести прозелитов. Оба народа имеют свои «школы магии» — в Тибете подобные школы действуют при не которых лхакангах (ламаистских монастырях), у друзов же — в тщательно охраняемых криптах посвящений, куда не допускается ни один посторонний. — 37 —
|