|
называлась "Монашеский коридор", где, разделенные по полу, они обитали в чрезвычайно простой обстановке. Дети жили отдельно от родителей в небольшом домике в парке; взрослые присматривали за ними по очереди. Несмотря на периодические прихоти Учителя, режим дня в Приере, определенный до мелочей, был спартанским {9}. Между шестью и семью часами утра - завтрак, состоявший из кофе и поджаренного хлеба, а затем работа. В двенадцать часов перерыв на обед. Обычно он состоял из супа и хлеба. После обеда снова работа, а затем ученикам предоставлялось немного свободного времени до ужина в семь часов вечера. После ужина занятия гимнастикой, танцы, разговоры и дискуссии до девяти часов, а иногда и до поздней ночи. Спать тогда ложились в три или четыре часа утра. Этот режим соблюдался в будние дни. В субботу он оживлялся баней и танцами - тогда на смену Спарте приходила Азия. Посещения влиятельных и известных гостей отмечались пышными банкетами. С другой стороны, Гурджиев устраивал посты: несколько дней - только апельсины и простокваша, затем клизма и несколько дней вовсе без еды, день с бульоном и день с бифштексом. В воскресенье все отдыхали. Ученики готовили пищу и проводили уборку. Чтобы приготовить завтрак, повар должен был встать в половине пятого, принести уголь, растопить печь, поджарить хлеб и сварить кофе. Сразу после завтрака ставили на огонь двадцатипятилитровые кастрюли с супом и прибирали на кухне. Пока одни ученики готовили, другие обрабатывали огород, ухаживали за курами, полировали мебель, натирали полы и следили за порядком в огромном доме. По разительному контрасту с одухотворенной теософией, которая презирает человеческий быт, как помеху на Пути, Работа {10}, так стали называть практику института Гурджиева, основное внимание уделяет физическому труду и общему распорядку. Пока последователи Кейзерлинга вели аристократические беседы, а последователи Штейнера искали Бога в искусстве и окружающем, — 280 —
|