|
Подобный гармоничный образ луга в сиянии солнца может, однако, возникать не только у уже упомянутых идеально здоровых испытуемых, но нередко и у пациентов, которые обращаются к нам из-за невроза. Вспомните о примере с испытуемым на с. 35 - 38. Иными словами, мы обнаруживаем здесь иногда пародоксальность и должны быть готовы к тому, что возникающие образы не всегда отражают глубинные парадоксы внутренних нарушений. У человека, страдающего неврастеническими нарушениями, образ луга может не иметь видимых нарушений. В этом выражается умение скрывать конфликты и внутренние психичесие проблемы, т.е. сильно их вытеснять. Развиты сильные защитные механизмы Я в психоаналитическом смысле. Но такой парадокс в случае с мотивом луга встречается все же относительно редко. В таких случаях психотерапевт должен обнаружить его и прежде всего тоже с ним считаться. Этот парадокс привела нас, однако, к открытию новой второй составляющей КПО (см. с. 185). Большой интерес представляют частые детальные проекции конфликтов на мотив луга. Это формы нарушений, в результате которых нарушается описанный выше идеальный луг с его дарующим плодородие и отдохновение характером. На такие нарушения указывает пример пациентки, которая находилась под впечатлением возможной потери матери. В других случаях нарушения могут выражаться так: луг обглодан, иссушен солнцем, совсем маленький или стеснен колючей проволкой (как вариант: строго разделен на части), или его окружает строгий геометрический участок леса. В редких случаях пациент как бы заключен в тесно огороженной забором части луга. Это может быть признаком особенно тяжелого невроза. Сценарий мотива луга предлагает, конечно, еще более широкие возможности представления. Характерный образ описал мне один молодой человек, который после войны одиноко страдал из-за потери своей родины. Вместо зеленого луга он увидел просторную квадратную площадку, окруженную с трех сторон лесом, как будто бы специально пробили просеку. Трава была высохшей, выжженой и вытоптанной. Цвет ее был коричневато-серым. Небо тоже было серым; время года было неопределенным, печальным и мрачным. Посредине площадки стояла высокая деревянная вышка, которая была ему знакома по лагерю для военнопленных в России. После того, как я попросил пациента, чтобы он на некоторое время предался этому образу и поподробнее понаблюдал его, его взгляд перенесся с немного покатой просеки вдаль. Там он увидел, в свете позднего послеполуденного солнца, белый город, освещенный почти как в сказке. Контраст между угнетающим, мрачным лагерным лугом и далеким многообещающим лугом поразил его. — 39 —
|