Грязь, пот и слезы

Я просто радовался тому, что благополучно провел ночь в лагере 3, доказал, что мой организм способен нормально работать на высоте больше двадцати четырех тысяч футов, радовался тому, что нашему возвращению на базу сопутствует замечательная погода.

Когда мы добрались до лагеря 2, напряжение окончательно отпустило нас, и мы ликовали. На следующий день мы направились к базовому лагерю, с вновь обретенной уверенностью преодолевая ледовые расселины. Так закончился наш последний подъем с целью акклиматизации.

Теперь мы ежедневно получали сводки погоды из метеоцентра «Блэкнелл» в Великобритании. Они сообщали самые верные и точные прогнозы, которые только можно получить. Метеорологи этого центра умеют определять силу ветра с точностью до пяти узлов для каждой тысячи футов высоты.

Когда мы снова поднимемся в горы, от этих прогнозов будет зависеть наша жизнь. По утрам вся наша команда нетерпеливо кидалась к ноутбуку узнать, что сулят нам небеса, но ничего хорошего они не обещали. Ранние предвестники муссона, приближающегося к Гималаям на смену ураганным ветрам, бушующим на Эвересте, все не давали о себе знать. Оставалось только ждать.

Наши палатки в базовом лагере стали для нас привычными и уютными, как родной дом. Мы хранили в них письма от родственников и близких, маленькие сувениры, напоминающие нам о семье.

У меня была с собой морская раковина с берега острова Уайт, на створках которой Шара написала мои любимые строки из Библии, – они так помогали мне на службе в армии: «И се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь».

Я перечитывал их перед сном каждую ночь, когда был в базовом лагере.

Мне не стыдно признаться, что здесь, на этой страшной высоте, я нуждался в помощи и поддержке.

Глава 84

Я проснулся внезапно, от неудержимого позыва к рвоте, и поспешно выскочил наружу. Меня вырвало прямо на лед и камни около палатки.

Мне казалось, что я умираю, голова раскалывалась от пульсирующей боли. Черт! Это не предвещало ничего хорошего. Весь день, который оказался очень жарким, я валялся в палатке, свернувшись калачиком. Я не знал, что и думать.

Наш врач Энди сказал, что у меня переутомление и хроническая грудная инфекция, назначил мне курс антибиотиков и велел отдыхать. Итак, для выздоровления мне требовалось время, а его‑то у нас как раз и не было.

К вечеру того же дня, когда в общую палатку вошел Генри с последним прогнозом, мои опасения полностью оправдались.

– Хорошая новость, ребята, – ветер начинает стихать. Похоже, к девятнадцатому наступит просвет. Значит, у нас пять дней на то, чтобы добраться до лагеря 4, что на Южной седловине, и подготовиться к штурму вершины. Нужно сразу же выдвигаться туда.