Грязь, пот и слезы

Мы пересекли ледопад и установили на его границе лагерь 1. Переночевав в нем, мы спустились в базовый лагерь. В следующий раз мы должны были войти в Долину Молчания и попытаться добраться до лагеря 2.

Наши рюкзаки стали еще тяжелее: мы захватили дополнительное снаряжение, которое понадобится нам выше в горах. Мы медленно приближались к необозримой долине из сверкающего льда – крошечные муравьи на гигантской лыжной трассе.

Осторожно двигаясь, мы подошли к долине, затем поднялись на нее и спустились с очередного ледяного склона, испещренного гигантскими расселинами, заполненными снежным порошком. Поднявшись на очень крутой карниз, мы в первый раз увидели вдали склон Эвереста.

Могучий пик величественно высился над нами – до него было еще восемь тысяч футов по вертикали. От его мощи захватывало дух. В полном молчании мы сидели на рюкзаках и смотрели, как солнце медленно восходило над вершиной Эвереста и раскидывало свои лучи по снегам. Я весь трепетал от восторженного смятения.

Пик казался поистине непобедимым, по‑прежнему далеким, одиноким и недоступным. Я решил как можно реже поднимать взгляд на пик, а больше смотреть на ноги, заставляя их двигаться и контролируя каждый свой шаг. Пожалуй, это было самым главным во время восхождения.

Высота и громадное пространство ледника все более изматывали нас, и, казалось, мы почти не приближаемся к лагерю 2. В конце концов мы добрались до него, но, учитывая затраченные усилия, особенно гордиться собой не приходилось. Приткнувшийся в тени огромного склона Эвереста, лагерь был серым, холодным и неуютным.

Мореный щебень усеивал темно‑голубой лед, который под полуденным солнцем подтаивал, образовывая лужи. Вокруг было мокро, скользко и слякотно. Перелезая небольшой ледяной карниз, я поскользнулся и упал. Я страшно устал, но радовался, что мы завершили очередной этап подъема, правда относительно легкий.

Затем мы в очередной раз спустились в базовый лагерь, где я прекрасно выспался в первый раз после прибытия в Непал и решил позвонить домой по мобильному телефону.

Из‑за дороговизны я еще им не пользовался – минута разговора стоила целых три фунта, а у меня и так было полно долгов. Сначала я думал оставить телефонный разговор до того момента, когда, если мне удастся, поднимусь на Эверест.

– Мама, это я!

– Беар? Это Беар! – взволнованно закричала она.

Бесконечно радостно и приятно было слышать родные голоса.

Я спросил, какие у них новости.

Потом рассказал, как я едва не упал в трещину.

– Куда ты упал? В ущелье? – спросила мама.