|
Редактор – это писатель, который не пишет. Я же пишу с радостью и часто. Истинной причиной этого нападения было страдание, смешанное с завистью и язвительностью. Оно было похоже на ядовитый осиный укус, вместе с противным жужжанием. Я отошла от телефона, пошатываясь, как ужаленная. А потом представила себе этого редактора в виде угрюмой и жестокой средневековой горгульи – и написала себе противоядие. МУЧЕНИК О мученик. Как горестно брести, Когда терзает стопы терн. И жалит, и кровит – Чего же сам не видишь, Что об ином пути тоскуешь? О мученик. Ступаешь по стеклу. Изранены твои подошвы. Зачем врановы локоны отсек, От боли мечешься, а о мечте забыл? О мученик, я помню, кем до цикуты был ты. Я помню тебя гордым и лихим. Пока не выпил ты нектар забвенья, Блистательным водоворотом На солнце ты сверкал. О мученик, что же наделал ты? Зачем своим же клювом, Свои же перья ты до крови драл? О мученик, скажи мне. Назовись. Поименуй позор свой умолчанья, О мученик, ты вспомнишь, кто ты есть. Увидишь долгий рваный свой рубец: Владей же тем, что сам и совершил, – За танец на иззубренных камнях босым, в крови Плати, владей им, все прости себе, вернись домой. Писательство – это алхимия. Когда я закончила стихотворение и смогла вырваться из тесного умственного пространства обиды в просторное сердце – перестала быть жертвой, врагом, раненым соперником. Я снова стала тем, что я есть, – писателем. Я переварила рану в творчество. «Никогда не видел ничего подобного, – сказал мне как‑то врач. – Вы от травмы немедленно переходите к искусству». Писать – это лекарство. Это действенное противоядие для душевных ран. Это прекрасный спутник в любых трудных переменах. Поскольку писать – значит не только изобретать, а еще и наблюдать, к переменам можно относиться не только с опаской, но и с любопытством. Когда пишем о них, будто помогаем им свершиться, идем им навстречу. Это позволяет нам переписать свою жизнь. Однажды моя мама, не подумав о последствиях, заметила моему будущему – патологически ревнивому – мужу: «Джули никогда не расстается с бывшими». Это правда, но только потому, что мои бывшие становятся моими старыми друзьями. Отношения похожи на пейзажи – каждый по‑своему прекрасен, хотя и меняется в зависимости от времени года. Когда пишу, я помогаю разным персонажам в своей жизни обрести новые сюжетные линии. Благодаря этому лик любви может меняться, так его можно перерисовать. Писать можно так же, как оператор использует разные объективы, – что‑то увести в расфокус, что‑то снять под новым углом. Что‑то – покрупнее. А можно захватить целый пейзаж, поместив что‑нибудь на передний план. Если писать – значит смотреть кино в голове, то его можно еще и монтировать, можно добавить музыку и закадровый голос. — 22 —
|