Искусство толкования. Часть 2.

Ю.В. Бромлей указывает на главную особенность, опреде­ляющую принадлежность к этносу: «В действительности сово­купность людей, обладающих общностью культуры, выступает как единый этнос только в том случае, если ее члены в той или иной мере осознает эту общность, считая ее выражением общности исторических судеб, в том числе, как правило, об­щности происхождения (фактической или иллюзорной -- это уж другой вопрос)» (39, стр.83). На эту же черту указывает и Л.Н. Гумилев: «Этнос является понятием релятивным, един­ственный признак, который можно считать инвариантным -признание особи: «мы такие-то, а все прочие другие». По­скольку это явление повсеместно и равно характерно для классовых и доклассовых обществ, то, следовательно, оно отражает некоторую физическую реальность, которую и над­лежит обнаружить, потому что самосознание, как и самоощу­щение, только опознавательный знак, а не сущность предме­та» (83, стр.6).

Потребности этнического обособления, обостряясь, ведут к противпоставлению своего этноса всякому другому. Так они делаются потребностями явно социальными, того или другого содержания. В.И. Козлов пишет: «Зерна национализма питают­ся прежде всего психологически естественной симпатией к людям того же языка, культуры, внешнего вида и т.д. и столь же естественной настороженностью по отношению к этнически чуждым людям» (129, стр.78). Так, националистические преду­беждения и предрассудки мешают сотрудничеству. Но те же этнические потребности иногда служат сохранению социальной целостности, оказавшейся под угрозой. По Андрею Платоно­ву: «Долг и честь, когда они действуют как живые чувства, подобны ветру, а человек подобен лепестку, увлекаемому этим ветром, потому что долг и честь есть любовь к своему наро­ду и она сильнее жалости к самому себе» (218, стр.81).

Марксистское определение человека как совокупности об­щественных отношений утверждает зависимость его дел, инте­ресов, нужд и целей от окружающей социальной среды. Об­щественное бытие человека, его принадлежность к себе подоб­ным так или иначе (в разных случаях более или менее) неиз­бежно сказывается на всем, что касается его природы и его деятельности, вплоть даже до его биологического существова­ния.

Но зависимость каждого отдельного человека от обще­ственных отношений отнюдь не лежит на поверхности его поведения. Зависимость эта чрезвычайно осложняется, а пото­му - вуалируется, скрывается от глаз наблюдателя, принад­лежностью каждого реального человека одновременно ко мно­гим и разным человеческим сообществам - его связями с раз­личными и многими группами людей. Поэтому сами соци­альные потребности функционируют как конгломерат различ­ных, переплетающихся потребностей, из которых каждая про­диктована той, а не другой определенной связью с определен­ным кругом социальной среды. Причем эти различные связи могут вступать в более или менее острые противоречия одна с другой.