|
"Свобода под угрозой! Меня, как ее ярчайшего представителя, хотят задушить!" Я, штабной рекрут Маркофьева, и до этого скандала не почивал на лаврах. Теперь мне пришлось завертеться – как на раскаленной сковороде. Через три дня Ивана выпустили, небритый и опухший (в связи с открывшейся в неволе из-за нервного стресса болезнью почек) он позировал перед телеобъективами и кинокамерами и повторял слова, которые были напечатаны мною в "Учебнике Жизни для Дураков", а потом украдены у меня для сценария фильма "Дурак дураком": - Лежу на нарах, не могу подняться, никто стакана воды не принесет… А ведь спирт надо разводить водой, в нем девяносто шесть градусов, его без запивки не проглотишь… Простодушные слушатели восхищались мужеством борзописца. О подлинном авторстве перла никто не вспоминал. СЛУХИ Мы поспешно и непродуманно изменили версию, естественно, опять крайне неудачно. Детектив Марина не нашел ничего лучше, чем ляпнуть: в Маркофьева стреляла внучка Фани Каплан. После этого от Маркофьева отхлынули последние приверженцы. Никто не желал признавать похожести вернувшегося эмигранта на вождя мирового пролетариата. Новомужев отпустил в эфир издевательско- язвительное замечание по поводу того, что это уже третья неудачная попытка поставить точку в судьбе дважды убитого… Пидоренко открыто над Маркофьев и его притязаниях на роль депутата поизгалялся. ХОЛОДНЫМИ ГЛАЗАМИ Именно после той осечки, после того малоприятного инцидента Маркофьев с горечью констатировал: - Высоких идей в современных условиях, увы, нет и быть не может. Их просто не осталось. Ты сам подумай… Вспомни, с каким благородным трепетом излагались, скажем, призывы к революции ее апологетами, с каким невообразимым энтузиазмом лились слова об установлении повсеместной справедливости, о царстве равенства и братства, вспомни о том, с какой самоотверженностью люди проливали кровь, воюя друг с другом за идеалы и принципы, воспринятые ими по-разному… Где все они? И как мы к ним и их светлым порывам теперь относимся? В лучшем случае – с постыдным равнодушием. В худшем – с иронией и насмешкой. С издевкой. "Василий Иванович, к вам генерал Синехуев!" – "Сколько раз тебе, Петька, говорить, что фамилия Блюхер не переводится!" И это о легендарном герое гражданской войны Чапаеве! Что же болтаем о других? Такой участи, оказывается, заслуживают все колоссы и титаны. Напротив, с признательностью, с любовью и почтением мы вспоминаем тех, кто не заблуждался на человеческий счет, смотрел вокруг равнодушными и холодными глазами цинизма… Потому что порывы приходят и уходят, а здравый смысл остается. И торжествует всегда. — 384 —
|