|
Памела на этом не остановилась. Она убедила мужа передать коллекцию живописи, которую собирала Мэри, в дар Национальной галерее. Она уговаривала его, что деньги нужно тратить на трастовый фонд для ее сына Уинстона, новые дома, ремонт и переоборудование старых. Подход Памелы отличался тонкостью и терпением, ей каким-то образом удалось добиться, что он делал все, чего она хотела, но он и сам получал от этого удовольствие. Спустя несколько лет в жизни Гарримана не осталось почти никаких следов Мэри. Все меньше времени уделял он детям и внукам. Казалось, он переживает вторую молодость. У вашингтонских политиков и их жен появление Памелы поначалу вызывало сильное предубеждение. Они-то ее видели насквозь, против них ее чары были бессильны — или, по крайней мере, они так полагали. И все же они принимали приглашения на вечера и приемы, которые она частенько устраивала. Они оправдывались перед собой тем, что не пойти неудобно и что им, как представителям власти, необходимо присутствовать. Все на ее вечерах было тщательно, до мелочей продумано, на них царил, приятная, умиротворяющая атмосфера. Никто не чувствовал себя обойденным вниманием: далеко не самые важные персоны неожиданно для себя оказывались втянутыми в оживленный разговор с Памелой, раскрываясь навстречу ее внимательному взгляду и живому интересу. Благодаря ей каждый чувствовал себя значительным и сильным. После приема человек получал от нее записку или небольшой сувенир, часто с намеком на что-то, о чем у них накануне шла речь. Жены по-прежнему звали ее куртизанкой и намного медленнее меняли свое отношение. Мужчины находили ее не только привлекательной, но и полезной — ее многочисленные знакомства по всему миру были для них просто неоценимы. Ей удавалось вовремя свести их именно с тем человеком, который был необходим, причем для этого не требовалось просить, достаточно было легкого намека в разговоре. Вечера у Гарриманов приобрели к тому же еще и значение мероприятий по сбору денежных средств для партии демократов. В непринужденной обстановке, которую создавала Памела, в приподнятом настроении, с осознанием собственной значительности — это ощущение также давала им она — гости опустошали свои кошельки почти машинально, даже не особенно вдумываясь в то, что делают. Именно это, надо заметить, с удовольствием проделывали все мужчины в ее жизни. В 1986 году Гарриман умер. К тому времени состояние у Памелы было громадное и положение в обществе вполне твердое, так что она не нуждалась в новом муже. В 1993 году она стала послом США во Франции и вновь без труда использовала свое личное обаяние, на этот раз в сфере политической дипломатии. Скончалась она в 1997 году, на восьмом десятке, продолжая работать до конца жизни. — 89 —
|