|
В 1876 году Дизраэли провел в парламенте билль, провозглашающий королеву Викторию королевой-императрицей. Королеву это тронуло чрезвычайно. Движимая благодарностью и своеобразной любовью, она возвысила еврея до пэрства, пожаловав ему титул графа Беконсфилд и тем самым осуществив мечту его жизни. Дизраэли понимал, насколько обманчивым может быть внешний облик: о нем самом люди вечно судили по лицу и одежде, и он научился никогда не поступать так, как они. Так что суровость и пресный вид королевы Виктории не ввели его в заблуждение. Под внешней оболочкой он угадал неосознанную мечту о человеке, который позволил бы ей ощутить себя женщиной, достойной восхищения, женщиной человечной, эмоциональной, даже чувственной. То, до какой степени была подавлена эта сторона личности королевы, определило силу чувств, разбуженных им. Дизраэли обратился сразу к двум подавляемым аспектам личности Виктории: к ее неуверенности в себе и сексуальности. Он обладал виртуозным умением тешить человеческое эго. Как заметила одна английская принцесса: «Однажды на званом обеде мне пришлось беседовать с мистером Гладстоном, и я уходила с мыслью, что он — самый умный мужчина Англии. Но, пообщавшись с мистером Дизраэли, я почувствовала, что я — самая умная женщина Англии». Дизраэли околдовывал тонко, деликатно, создавая настроение легкости и веселья, особенно в отношении политики. Когда бдительность королевы ослабла, он немного изменил настрой, привнеся в отношения чуть больше теплоты и человечности, чуть больше проникновенности и капельку чувственности — последнее, разумеется, ни в коем случае не подразумевало открытого флирта. Дизраэли помог Виктории почувствовать себя желанной женщиной и талантливой, одаренной правительницей государства. Могла ли она устоять? Могла ли отказать ему в чем-то? Наша личность зачастую формируется под влиянием того, как к нам относятся окружающие, если наши родители или супруги в обращении с нами назидательны или суровы, мы, вольно или невольно, отвечаем тем же. Старайтесь, однако, не совершать ошибки, принимая внешние характеристики человека за его истинную сущность, ибо те черты, что мы можем разглядеть на поверхности, едва ли отражают ее, скорее, это отражение тех людей, с которыми он особенно часто общается, или же фасад, за которым скрывается его противоположность. Под маской грубого неотесанного мужлана может скрываться существо, жаждущее душевного тепла; скованный, пресный и суховатый на вид тип в действительности, возможно, сражается с рвущимися наружу эмоциями. В этом и есть ключ очарования — обнаружить и проявить что в человеке подавлено или скрыто. — 87 —
|