|
Завидя реку, мистер Флинн, казалось, оживился — он сбросил одежду и нырнул в воду. Она прыгнула за ним и поплыла следом. Он обвил ее руками и поцеловал. Их сносило течением вниз по реке, и она плотнее прильнула к нему. Она забыла о крокодилах, забыла и об отце, о своем парне, о деревне, она вообще забыла обо всем на свете. У излучины реки они выплыли к берегу. Он поднял ее на руки и понес в небольшой безлюдный лесок, росший у самого берега. Все случилось быстро и неожиданно, и это понравилось Тупеселаи. С тех пор это стало их ежедневным ритуалом — река, рощица,— так продолжалось долго, но потом табачная плантация перестала приносить доход и мистер Флинн покинул Новую Гвинею. С тех пор прошло десять лет, и совсем другая девушка, мексиканка Бланка Роса Вельтер, отправилась на вечеринку в отеле Риц в Мехико. Она вошла в бар и, озираясь, пыталась найти своих друзей, когда высокий немолодой уже человек преградил ей путь и сказал с приятным акцентом: «Вы, должно быть, Бланка Роса». Ему не нужно было представляться — это был знаменитый голливудский актер Эррол Флинн. Его лицо смотрело с афиш по всему городу. Он оказался на той же вечеринке по приглашению ее друзей, Дэвисов, от которых, собственно, и услышал о редкой красоте Бланки Росы — а ей на другой день исполнялось восемнадцать лет. Флинн провел ее к столику в углу. Он держался непринужденно и уверенно, и, заслушавшись его, она вскоре забыла о друзьях. Он говорил о ее красоте, повторял ее имя, прочил ей будущность звезды. Бланка не успела оглянуться, как он уже приглашал ее погостить в Акапулько, где в то время отдыхал. А чтобы были соблюдены все приличия, он пригласит также Дэвисов, их общих друзей, в качестве сопровождающих Бланку. Это было бы чудесно, сказала она мечтательно, но ее мать ни за что на свете не разрешит ей поехать. Не волнуйтесь об этом, отвечал Флинн; на другой день он нагрянул к ним домой с милым подарком к дню рождения Бланки — это было кольцо с камнем, соответствовавшим ее знаку зодиака. Мать Бланки, не устояв перед обаянием его улыбки, растаяла и согласилась отпустить дочь погостить. Вечером того же дня Бланка уже была на борту самолета, который направлялся в Акапулько. Все это было похоже на волшебный сон. Дэвисы по настоятельной просьбе матери девушки старались не выпускать Бланку из поля зрения. Как-то Флинн уговорил ее покататься на плоту, который заплыл так далеко в океан, что берег скрылся из виду. Он осыпал ее комплиментами, так что она позволила взять себя за руку и поцеловать в щеку. В тот вечер они танцевали вдвоем, а когда стало совсем поздно, он проводил Бланку до ее номера в отеле и долго потом пел у нее под окном серенады. Таково было завершение прекрасного дня. Среди ночи она проснулась от звука его голоса; он звал ее по имени с балкона. Как он сюда попал? Его номер был этажом выше; должно быть, он как-то слез или спрыгнул вниз — опасный трюк. Она подошла к окну. Ей было совсем не страшно, а любопытно. Он нежно обнял ее, поцеловал. По ее телу пробежала крупная дрожь, почти конвульсия; переполненная новыми, непривычными чувствами, совершенно растерявшись, она вдруг расплакалась — от счастья, объяснила она. Флинн успокоил ее поцелуем и вернулся к себе тем же необъяснимым путем, что и пробрался к ней. Теперь Бланка была безнадежно влюблена и готова была на что угодно, о чем бы он ни попросил. Дело кончилось тем, что спустя несколько недель Бланка отправилась следом за ним в Голливуд. Вскоре она стала известной актрисой, взяв псевдоним Линда Кристиан. — 352 —
|