|
Если речь идет об Отеро, пишите СЕКС заглавными буквами. Она его источала. Морис Шевалье Однажды в 1931 году — дело было в деревушке на Новой Гвинее — девушке по имени Тупеселаи сообщили радостную новость: ее отец, Алламан, который много месяцев назад отправился работать на табачных плантациях, приехал повидаться. С ним был белый человек, гость в этих краях непривычный. Им оказался двадцатидвухлетний австралиец из Тасмании, владелец плантации, на которой работал отец. Звали его Эррол Флинн. Флинн ласково улыбался Тупеселаи и не таясь, с интересом разглядывал ее обнаженную грудь. (В то время в обычае жителей Новой Гвинеи было носить только юбку из травы.) Он, коверкая английский язык, чтобы она поняла, сказал ей, что она настоящая красавица, и все повторял ее имя, которое произносил совсем без акцента. Больше он ничего не говорил — да и то сказать, ведь он не говорил на ее языке,— так что она попрощалась и удалилась вместе с отцом. Ближе к вечеру выяснилось, к ее ужасу, что она так приглянулась мистеру Флинну, что он купил ее у отца за двух свиней, несколько английских монет и несколько местных монет-ракушек. Семья жила бедно, и отцу такая цена показалась сходной. У Тупеселаи в деревне был парень, с которым она не хотела расставаться, но не подчиниться отцу она не могла и с тяжелым сердцем уехала на табачную плантацию с мистером Флинном. Все же она не собиралась подружиться с человеком, от которого не ждала ничего хорошего. Поначалу Тупеселаи ужасно тосковала по своей деревне, переживала и чувствовала себя рыбкой, выброшенной на берег. Но мистер Флинн был вежлив, разговаривал с ней мягким, успокаивающим голосом. Она начала понемногу успокаиваться, а так как он всегда держался на почтительном расстоянии, решила, что быть к нему немного поближе не так уж опасно. Его белая кожа нравилась комарам, вот она и стала натирать его каждый вечер душистыми травами из буша, чтобы отогнать кровососов. Вскоре ей подумалось: мистер Флинн одинок, наверное, ему нужен был друг. Вот зачем он купил ее. По ночам он имел обыкновение читать; она стала вместо этого развлекать его пением и танцами. Иногда он пытался объясниться с ней жестами и словами или изо всех сил коверкая английский, подлаживаясь к местному диалекту. Она понятия не имела, что такое он силится сказать, но это очень забавляло ее. И в один прекрасный день она кое-что поняла: это было слово «плавать». Он звал ее поплавать вместе на реку Лалоки. Она с радостью согласилась, но река кишела крокодилами, и Тупеселаи на всякий случай прихватила с собой копье. — 351 —
|