|
Год спустя после того, как произошло их знакомство, она сделала ему сюрприз: по ее совету один из ее друзей приобрел Валле-о-Лу. Друг надолго уехал, и она предложила Шатобриану провести некоторое время вместе с ней в бывшем его имении. Предложение было принято с радостью. Шатобриан водил ее по окрестностям, показывая самые красивые уголки, объясняя, что для него значил каждый клочок земли, предаваясь воспоминаниям, связанным с этими местами. Рядом с ней к нему возвращалась молодость, в душе разгорались чувства, которые казались навсегда забытыми. Он предавался воспоминаниям о далеких годах детства. Порой, когда они шли рядом с мадам Рекамье, он заглядывал в эти прекрасные и такие добрые глаза, и по спине пробегал холодок от внезапного узнавания — но, как мучительно он ни старался понять, кого именно она ему напоминает, ему никак не удавалось вспомнить до конца. Единственное, что он знал точно,— это, что дело касается каких-то очень давних и прочно забытых событий прошлого. «Я намерен использовать то недолгое время, отпущенное мне, чтобы описать свою юность,— говорил он,— поскольку и ныне ее сущность остается для меня осязаемой». Казалось, мадам Рекамье отвечала взаимностью на любовь Шатобриана, но, как обычно, настаивала на том, чтобы их отношения оставались платоническими. Чародей, однако, оправдал свое прозвище. Его поэзия, меланхоличный вид, а главное, его настойчивость сделали свое дело, и она наконец уступила — возможно, впервые в жизни. Теперь, став любовниками, они сделались неразлучной парой. И все же Шатобриан был неисправим — со временем он почувствовал, что не может долго довольствоваться одной женщиной. Вновь заговорила его кипучая натура, возобновились любовные похождения. Вскоре они с Рекамье перестали встречаться. В 1832 году Шатобриан путешествовал по Швейцарии. Его жизнь снова дала крен; только на сей раз он и вправду был стар, одряхлел не только телом, но и духом. Среди альпийских красот его вновь стали посещать странные воспоминания о детских годах, о замке в Бретани. До него донесся слух, что в тех же местах отдыхает мадам Рекамье. Он не виделся с ней много лет и без промедления поспешил к гостинице, в которой она остановилась. Она встретила его так же ласково, как прежде; они вместе гуляли, а по вечерам подолгу сидели, предаваясь воспоминаниям. Однажды Шатобриан упомянул о том, что собирается наконец закончить написание своих воспоминаний. Он рассказал ей о самом сокровенном: о Сильфиде, его воображаемой возлюбленной и подруге юношеских лет. Когда-то он надеялся, что встретит Сильфиду в настоящей жизни, но все реальные женщины бледнели, не выдерживая сравнения с идеалом. С годами он совсем забыл о своей выдуманной подруге, но теперь, став стариком, он не только вернулся к мыслям о ней, но и вновь мог видеть ее лицо и слышать голос. И только теперь, вспомнив все, он осознал, что на самом деле ему посчастливилось встретить настоящую Сильфиду — ею была мадам Рекамье. В облике и голосе было достаточно сходства. Но куда важнее было иное сходство — тихий и нежный нрав, целомудрие, девственность. Прочитав ей только что написанные строки о Сильфиде, он признался, что хочет снова стать молодым и верит, что только она способна вновь вернуть ему молодость. Вдохновляемый мадам Рекамье, он вновь приступил к работе над мемуарами, которые впоследствии получили известность под названием «Замогильные записки». Большинство критиков сошлись во мнении, что книга стала его шедевром. Шатобриан посвятил свои воспоминания мадам Рекамье, преданность которой хранил до конца дней, до смерти, наступившей в 1848 году. — 309 —
|