Стратегии гениальных женщин

Расчистка пути к Олимпу

Мать отечества оказалась прирожденной убийцей. Когда дело касалось ее интересов, она устраняла конкурентов по‑женски: с хладнокровной улыбкой неизбежности на устах, без эмоций или сомнений и без следов. Осторожно и ненавязчиво продвигая интересы своих сыновей, она пыталась создать ситуацию, когда у Августа как императора не останется никакого другого выбора для назначения наследника, кроме Тиберия или Друза. Отношение к ним было в высшей степени разным: может показаться удивительным, но она явно выказывала больше благосклонности старшему сыну Тиберию. Возможно потому, что его ранние годы жизни прошли почти без матери, отпечатком чего до конца жизни остались мрачные нотки ущербного, оставшегося без любви ребенка. Но в этом деле был еще один немаловажный штрих – Тиберий был ее точной копией, только в мужской тоге. Старательно пытаясь заглянуть в его темную натуру, она видела там свое собственное отражение, душу человека, способного на все. Друз, рожденный в доме Августа, был совершенно другим. Он был близким по духу к принцепсу, пропитанный великодушием, как готовый к решительным действиям, так и подверженный внутренним колебаниям и сомнениям. Наконец, Друз был просто на четыре года моложе, а Ливия очень спешила. Ведь Август не вечен…

Несмотря на то что Август жестоко расправился с Антонием, он с искренней отцовской нежностью относился к его сыну от брака с сестрой императора Октавией. Именно юный Марк Марцелл вместе с сыном Ливии Тиберием оказались ближе всех к колеснице Августа, когда он победителем въехал в Рим после великолепной египетской кампании. И именно за Марцелла он отдал свою единственную дочь Юлию, едва она достигла четырнадцатилетнего брачного возраста. Этим жестом Август недвусмысленно намекнул, что он сделал четкий выбор относительно будущего преемника. Ливия хранила выжидательное молчание, никак не выказывая беспокойства по поводу действий своего супруга. Хотя это был болезненный укол – ее Тиберий был оттеснен на вторые роли. Впрочем, отдавая дань императору, стоит заметить: он отнюдь не был склонен класть яйца в одну корзину. Он просто был сдержаннее с сосредоточенным на себе Тиберием, который до девяти лет прожил в доме своего отца (до его смерти) и пришел в императорские покои уже почти сформировавшейся личностью. Причем личностью в высшей степени замкнутой и эмоционально сдержанной. Племянник же императора Марцелл, как и младший брат Тиберия Друз, рос во дворце на глазах Августа и потому казался ближе, а сам Август был сильнее привязан к Марцеллу и Друзу. Кроме них, был еще преданный и исключительно честный друг Марк Агриппа, в чьи мощные руки физически слабый Август всегда мог бы без сомнения передать крепнущую день ото дня империю.