|
Уникальность выстроенной Ливией жизненной стратегии заключалась в том, что для достижения любой задачи она максимально использовала окружение. Для этого она задействовала удивительно широкий арсенал средств: от личного обаяния до откровенного подкупа, от льстивых похвал и обещаний до прямых угроз. Эта женщина научилась изменяться, как хамелеон. Актерские способности делали ее непостижимой для окружения. Император, сенаторы, полководцы, юристы, врачи, купцы и политики – все были искусно опутаны невидимой, но крепкой нитью. Со временем на эту роскошную аристократку уже работала целая армия темных личностей во всех уголках великой империи, преимущественно специалистов по распространению слухов, сбору полезной информации, доносам, отравлению и более изощренным видам убийства. С беспристрастным упоением эта чрезвычайно целеустремленная римлянка, лишь внешне похожая на закостенелых духом столичных матрон, плела невидимые сети для всех и каждого, кто хоть каким‑либо неосторожным жестом выдавал свою потенциальную силу и желание властвовать. Угроза семье и устоям расценивалась как гораздо более опасное явление, чем перспектива войны. Гнев всех вместе взятых олимпийских богов был ничем по сравнению с притязаниями на трон или даже на просто расположение принцепса. В случаях, не терпящих отлагательств, Ливия действовала, как кобра: молниеносно, оглушительно и с неистовой ошеломляющей силой. Но на самом деле она была коварнее ядовитого аспида, потому что каждый ее новый шаг был не похож на предыдущий и вряд ли мог бы быть просчитан оппонентами или скрытыми врагами. Ливии могла гордиться работой своей тайной полиции: за их совместную с Августом жизнь, как отмечают беспристрастные историки, было совершено четыре покушения, и ни одно из них не увенчалось успехом. Конечно, идея Ливии была во многом ущербна. Банальность достижения власти в глазах мыслителя или философа не только очевидна, но и комична. Однако выведенная Ливией формула влияния на мир заслуживает уважения и пристального внимания. Так же как и ее потрясающая последовательность. Эта хрупкая женщина так зациклилась на своей навязчивой мысли, что со временем стала тираном в женском одеянии, демоном, внушающим панический ужас. Она, как математик или астроном, в течение всей жизни выводила путь звезды с собственным именем. И в отличие от математика, лишь фиксирующего законы природы, она эти законы побеждала. Мотивация Ливии была прямо связана с действием инстинкта самосохранения, а искаженность ее представления об идее власти оказалась настолько сильной, что она не пожалела даже собственного сына. — 31 —
|