|
«Барышник» на войне не просто наживается. Он чувствует себя «хозяином» не только продаваемого врагам оружия или военной тайны, но и распорядителем солдатских судеб, «хозяином» жизней предаваемых людей. Раз почувствовав такую «сладость» подлой и тайной власти, человек ищет ее еще, как наркотика. Он находит, да и сам создает обстоятельства, способствующие (так сказать, организационно) «военному барышничеству». Как правило, «барышники войны» не раскаиваются в своих подлостях, с удовольствием о них вспоминают среди таких же негодяев. Однако есть среди них некоторые, потрясенные своим собственным горем, если оно случилось, кто обретает истинное раскаяние. Оно, видимо, «блокирует» генный комплекс «сладостной бесчестности», превращая его в «страстное покаяние». Только при накале эмоций виновностиу них возможен суицид, но не при долгих переживаниях раскаяния. «Посттравматики» Наиболее заметны после всякой войны инвалиды с покалеченным телом - без рук, без ног и люди с покалеченной психикой. Еще после вьетнамской войны возникло понятие «посттравматический стресс», то есть стресс, все вновь и вновь возникающий из незаживающих ран души. У таких людей нарушено восприятие: любой хлопок автомобиля, и они готовы вжаться в землю, прячась от «взрыва». Не могут они, сокращая путь, пройти по газону - чудятся мины в траве. «Посттравматики» мнительны, обидчивы. Им кажется, что их недооценивают, унижают, не понимают. У «посттравматиков» нарушаются взаимоотношения в семье, на работе, в быту. С невоевавшими друзьями нет общих тем для разговоров. Военная травма заставляет бывшего солдата вновь и вновь вспоминать о воине. Действия «посттравматиков» нередко жестоки, решительность их подчас неуместна, суждения слишком прямолинейны Если у такого человека войной подорвано еще и здоровье, то жизнь для него - мученье. «Посттравматический стресс» хорошо изучен. Известно, как излечивать от него. Лечение долгое и трудное. Здесь мы не пишем об этом. «Посттравматический стресс» рано или поздно проходит. Чтобы быстрее угасали душевные страдания, ветерану нужна помощь. И не столько психологов, врачей (где их найти?!), сколько близких людей. Покалеченные души лучше всего лечат терпенье и любовь, терпеливая любовь и прощенье военной грязи и гадостей, которые долго не могут смыть со своей души состаренные войной мальчики-солдатики. Бывает, что не легко «вынырнуть» из воспоминаний о военной грязи оказавшимся в ней вполне зрелым мужчинам: контрактникам, служащим МВД. Последствия «чеченской войны» будут влиять на их жизнь многие годы. Чтобы предотвращать несчастья «посттравматичесюго стресса», нужна федеральная и региональные службы психологической реабилитации чеченских ветеранов. Психологов в России мало. Специалистов по реабилитации ветеранов войны- почти нет. Их надо готовить. — 44 —
|