|
«Мародеры-грабители» тоже могут быть страстными. Нормальная тяга к накопительству добра у одних - после пережитых эмоций боя, у других, кто со страхом уклонялся от боев, может вырастать в грабительскую страсть. На войне рушатся под бомбами дома, созданные чьим-то трудом. Брошенные вещи, еще вчера радовавшие владельцев, выглядят жутко, как бы говоря: «Убитым ничего не нужно... Бери, пока живой!» В подсознании свидетеля разрухи после боев, наверно, всегда не вполне осознанный, протест против того, что имущество пропадает. При этом возникает, опять же неосознанно, стремление спасти, сохранить хотя бы наиболее ценное, приглянувшееся. У иных людей от невольного побуждения «Сохранить!» один шаг до неукротимо страстного «Взять! Присвоить!». А если хозяин ценностей еще жив? Тогда - «Надо ускорить то, на что он обречен: убить, ограбить!» Конечно, на войне у «убийцы-мародера» эти рассуждения лишь в подсознании. Мыслит он конкретней и циничнее: «У меня автомат- могу и буду грабить, не оставляя живых свидетелей». В мародерстве и расплата за страх, и лихость мести к поверженным, и как бы устройство своего будущего с помощью боевых трофеев, завоеванного богатства. Военная добыча - финал любой войны. Мародерство обречено выходить за пределы дозволенного военного грабежа. Однако аморальность войны не делает несуразными попытки обуздать мародеров. Можно ли психологически выправить аморальных участников войны, вернуть им нормальное человеческое состояние разума и влечений? После некоторых войн государственные власти принимали отрицательное решение, и такие люди негласно уничтожались. Однако нельзя недооценивать силу добра. Понимание душевной драмы человека, терзающегося своим преступным прошлым, терпение и любовь, а также религия исправляют и закоренелых преступников. Изменения сексуальности «Гиперсексуалы войны». Эмоциональный накал боя, где сплавлены ярость и страх, может оборачиваться диким сексуальным влечением к случайно оказавшейся в поле зрения женщине. Эта страсть зарази- тельна. Отсюда групповые изнасилования на войне. Слабость сексуальной жертвы провоцирует эту страсть. Поэтому насилуют девочек. Обилие Смерти, трупов пробуждает в подсознании воинов страсть к возобновлению Жизни, к зачатию новых жизней, новых людей. Но уже не «чужих», а «своих». Зачатию в женщине, которую воин-победитель делает «своей», насилуя ее. Садомазохизм как «разрядка» боевого накала может принимать дикие, извращенные формы. Одни, пристрастившись к сексуальному садизму, становятся моральными уродами и преступниками. Другие, не в силах ни забыть о своем сексуальном зверстве, ни излить душу кому -нибудь, заболевают «посттравматическим стрессом». Лечение возможно, желательно и часто успешно. — 42 —
|