|
Сообщения журналистов с полей любой войны и мемуары пишутся всегда с учетом мирного мировоззрения и тылового морального кодекса. Неприкрытая боевая реальность может психически травмировать штатских людей. Это и жестоко, и не заслуженно. Фронтовые события способны откровенно оценивать лишь сами фронтовики. «Военные преступления» можно судить только военными судами. На войне в неразрешимом конфликте противостоят люди, которые принуждены стрелять друг в друга. По разную сторону фронта есть Правда, ив каждом случае своя. Этот моральный конфликт не всегда разрешим. Недавно в Чечне я спросил западноевропейскую журналистку: - Ведь Ваш сын служит сейчас в Косово в миротворческих войсках «Кэй-фор», и он сейчас с оружием в руках? - Да. Он там защищает общечеловеческую мораль, чтобы никого не убивали. - Если в Вашего сына будет целиться, чтобы убить, вооруженный мальчишка сербский или албанский, что тогда должен сделать Ваш сын? Позволить убить себя или застрелить мальчишку, чтобы потом родить Вам внуков и правнуков? Лицо журналистки покрылось красными пятнами: - Вечно вы русские! - крикнула она. - Всегда вы так! У вас в мыслях только смерть и убийство!. Я об этом не хочу говорить!.. Мне показалось, дай ей сейчас пистолет - не только того мальчишку, но и меня застрелит. Жизнь ее сына, конечно, была ей дороже того, что она называла «общечеловеческой моралью». Посмотрим на проблему «морали войны» с другой стороны. Никогда не забуду, как во время боев в селе Комсомольском прапорщик-контрактник прикрыл голову камуфляжной курткой и вбежал в горевший чеченский дом. Выскочил, держа ребенка. Другой рукой тащил его мать. Вотеще случай. За нарушение пропускного режима в ноябре 1999 года я был задержан на КПП «Кавказ-1» и посажен в тюремную будку. Ночью ударил мороз. Заместитель командира дежурившего там курского ОМОНа привел в будку арестованных боевиков, так как только наше помещение отапливалось. Он боялся, что чеченцы простудятся. Такие случаи на войне нередки. Говоря о «морали войны», в частности на Северном Кавказе, надо помнить, как действовал там еще в XIX веке генерал Ермолов. Решительно, беспощадно расправлялся он с воюющим противником. Но тем, кто был разгромлен в боях и сдался на милость победителям, гарантировались жизнь и сохранность имущества. Более того, перешедшие на российскую сторону горские военачальники осыпались почестями и подарками. С не-воевавшими горцами офицеры Ермолова обращались уважительно, поддерживали их экономически, защищали от бандитов. — 34 —
|