|
Религия ограничивает эту роль выбора и адаптации, так как всем одинаково навязывает свой собственный путь к обретению счастья и защите от страданий. Суть ее влияния состоит в преуменьшении ценности жизни и искажении картины реального мира путем обмана, который предполагает угнетение разума. Такой ценой, насильно удерживая их в состоянии психического инфантилизма и вводя в массовое заблуждение, религия преуспевает в избавлении от индивидуального невроза большого количества людей. Но не более. Как мы уже сказали, существует много путей, способных привести к счастью, доступному для человека, но ни один из них не делает этого наверняка. Даже верующий, в конце концов, хотя и считает себя обязанным говорить о "таинственных знамениях" Бога, соглашается с тем, что ему остается как последнее возможное утешение и источник удовольствия в его страданиях безоговорочная покорность. И если он к этому готов, он, возможно, и мог бы избавить себя от созданного им detour. III Изучая проблему счастья, мы не открыли для себя ничего нового. И даже если мы попытаемся перейти к вопросу о том, почему человеку так трудно быть счастливым, мы вряд ли узнаем что-то новое. Мы уже дали ответ, указав на три источника страданий: сверхсилы природы, слабость наших организмов и неадекватность правил, регулирующих отношения людей в семье, государстве, обществе. Что касается первывых двух источников, нам не приходится сомневаться. Мы вынуждены признать их и принять как неизбежные. Мы никогда полностью не подчиним себе природу, и наш организм, сам по себе являющийся частью природы, всегда останется временной структурой с ограниченной способностью к адаптации и каким-либо достижениям. Но признание этого не парализует нашу активность, а напротив, указывает направление нашей деятельности. Если мы не можем ликвидировать все страдания, мы можем сократить их, смягчить некоторые из них - многовековой опыт убедил нас в этом. Что же касается третьего источника, социального источника страданий, наше отношение к нему иное. Мы вовсе не принимаем его; мы не понимаем, почему правила, которые создали мы сами, не Должны напротив, быть защитой и удобством для каждого из нас. И все же, когда мы рассматриваем, сколь безуспешны были попытки предотвратить страдания на этой почве, возникает подозрение, что здесь также есть частицы нашего психического склада. Когда мы начинаем анализировать эту возможность, мы сталкиваемся со столь поразительным выводом, что не можем не коснуться его. Он заключается в том, что цивилизация в значительной степени повинна в наших несчастьях, и если бы Мы отказались от нее и вернулись к примитивным условиям, мы были бы гораздо более счастливы. Я называю этот вывод поразительным потому, что как бы мы не определяли понятие цивилизации, очевидно, что все средства, при помощи которых Мы стремимся защитить себя от угроз, возникающих из источников страданий, являются частью этой самой цивилизации. — 270 —
|