|
Изменились не только численность и социальное положение интеллигенции, но и удельный вес различных ее отрядов. В XIX в. под словом «интеллигенция» чаще всего понимали юристов, учителей, врачей. В XX в. наиболее быстро растущим слоем оказалась научно-техническая интеллигенция. Лорд Чарльз Сноу в своей нашумевшей книге «Две культуры» вспоминает, как в 30-х гг. физик Д. Харди с изумлением сказал ему: «Заметили ли вы, как употребляется теперь слово «интеллектуал»? Похоже на то, что это новое определение решительно не исключает Резерфорда, Эддингтона, Дирака, Адриана или меня. Это ? 365 кажется странным, не правда ли?" Рассеянный ученый не заметил, что это «новое» определение было на самом деле как раз традиционным, оно стало казаться странным только в свете выросшего влияния и престижа естественных наук. К слову сказать, физики обижаются, когда их не включают в число «интеллектуалов», но считают нормальным, когда к числу «ученых» не относят представителей гуманитарных дисциплин, например, историков, литературоведов. Противопоставление двух культур — это прежде всего результат колоссального прогресса естественных наук, которые перестали быть чисто утилитарным знанием, превратившись в ведущую отрасль человеческой культуры. Чтобы подойти к проблеме соотношения естественнонаучной и гуманитарной культуры научно, нужно прежде всего отрешиться от патриархально-романтических настроений. Романтически настроенные философы и социологи любят жаловаться на то, что, мол, в прошлом культура была более рафинированной, свободной от утилитарности, а теперь она превратилась лишь в совокупность средств, и отсюда все беды. Подобные представления совершенно иллюзорны. Верно, что в системе социальных ценностей античного мира и средневековья гуманитарные знания стояли выше естественнонаучных. Не только непосредственный физический труд, но и любые занятия прикладного характера считались там второсортными. Значит ли это, что культура того общества была «чистой», «свободной» от выполнения практических задач? Отнюдь нет! Просто сами задачи были иными. Молодой человек из знатной семьи не должен был думать о производительном труде. За него работали другие, да и само производство было еще весьма примитивно. Наиболее «достойным» занятием считалась политическая или интеллектуальная (философская, художественная и т.п.) деятельность. Но для этой деятельности практически более важны были не естественнонаучные и тем более не технические, а как раз гуманитарные знания: юриспруденция, история, философия, риторика и т.д. Именно эта практическая, социально обусловленная направленность интересов определяла иерархию культурных ценностей и облик «культурного человека». — 275 —
|