|
ледних лет вела борьбу с разлагавшимся уже много лет царским самодер- жавием, борьбу открытую, у всех на глазах и являлась поэтому для многих, по крайней мере, для так называемых буржуазных слоев, организующим фактором народных масс. Правда, низы народа молчали, но в армии, в деревне и на заводах шла своя политическая пропаганда, и хотя, быть может, здесь общее недовольство исходило из других поводов, но все сходились на одном - что так продол- жаться не может. Для всех тех классов, которые относятся к буржуазии и части интеллигенции, свержение монархии произошло как реакция на неспособ- ность старой власти организовать оборону страны и следовательно открывало широкие национальные демократические перспективы на возрождение России на началах гражданской свободы и права, тогда как для пролетариата, на- ходившегося под влиянием социальных течений, свержение старой монархии являлось освобождением от векового гнета, и потому упрочение и углубление революции им ценилось выше всяких национальных стремлений, мало к тому же понятных темной народной массе. 22* 339 Свержение монархии произошло с такой легкостью, что нельзя было ничего подобного себе представить, но это объясняется исключительно тем, что она уже почти никого не имела на своей стороне, ибо лишилась совершенно защитников и в солдатской среде, сплошь составленной из свежих народных сил, зараженных той же пропагандой социалистических учений, как и вся масса городского пролетариата. Но уже в первые же дни революции при сформировании временного правительства возник спор между представителями буржуазии и демократии, спор, едва не окончившийся разрывом между обеими группами. Это показывает, что в дело единения всех групп населения в отношении состава временного правительства проникла червоточина. Вследствие этого уже вскоре после начала февральской революции обна- ружилось расхождение народных масс - буржуазии, с одной стороны, и демократии - с другой, которые не нашли для себя примирения и на мо- сковском Государственном Совещании. Надо при этом иметь в виду, что народ, остававшийся в рабстве и в — 482 —
|