|
- <Мы переживаем самый трагический, самый ужасный, но вместе с тем самый славный период нашей истории, - так начинает оратор. - Вчера - рабы, сегодня - свободные граждане. Вчера люди, не имеющие права мыслить, сегодня - народ, получивший право требовать. Что может быть счастливее, величественнее этого. Но что вместе с тем может быть ужаснее того, что благородный, великий народ, который всегда великодушно отзывался на нужды всех своих соседей, теперь стал жалким, отверженным и может быть потерявшим право называться государством. О причинах этого падения говорилось много, - продолжает оратор. - Но где искать спасения, вот насущный вопрос. Для этого надо смотреть в корень грозящей нам опасности. И вот, спросим себя, где эта опасность? Она - не ^ Из газетных и журнальных сообщений. 156 в том, что кучка одетых в защитные шинели изменников бежала с фронта, позорно сдавая позиции наступающему врагу; она и не в том, что на время в сердцевине государственного организма завелся разъедающий червь, - его нетрудно устранить в народном порыве самообновления и самоочищения. Опасность - в равнодушии и пассивности русского общества, все могуще- ственнее и настойчивее охватывающем широкие его круги. Стыдно, - энергически восклицает оратор, - стыдно великой стране, ко- торая не может сплотиться даже в ответственнейший поворотный момент ее истории. Стыдно всем, которые виноваты в современной разрухе. Стыдно всем тем, которые не задумываются над судьбой родины и которым нужно указывать на пример крохотного шестимиллионного героического бельгийского народа, показавшего, как он умеет умирать за честь страны. Знает ли русский народ, что такое честь родины? Нет, он этого не знает, а если найдутся те, кто это знает, то и они, эти немногие, сумеют об этом говорить. Мы-резолюционеры,-говорит оратор,-а не революционеры. Ужели действительно мы не умеем творить, не умеем выполнять и часть того, что нам надо - смертельно надо - выполнить? Теперь, именно перед нами та часть, та малая толика из того, что надо спешно выполнить. Это - обязанность дать взаймы государству деньги на спасение родины. Если русским гражданам непонятен святой долг перед отечеством, повелевающий, не задумываясь, приносить жертвы для его блага, то пусть они, совесть которых спит убийственным, непробудным сном летаргии, поймут, что из эгоизма они должны сделать то же самое. Если они не хотят быть зодчими священного храма свободы, то пусть — 221 —
|