|
Умение определять бесполезность каких-либо действий помогает ему избегать лишних усилий и движений, а оставшееся время так приятно заполнить расслабляющим отдыхом... В вопросе определения, в чем есть польза, а в чем нет, СЛИ довольно меркантилен и приземлен. Если попытаться кратко выразить его кредо, то можно выразить его так: «Полезным является то, что делает жизнь удобной». Удовольствие должно быть стопроцентным Любая ложка дегтя в бочке меда портит ему все удовольствие; даже незначительный дискомфорт не позволяет ему полностью насладиться уже имеющимися в наличии удовольствиями. Так что все жизненные цели, которые ставит себе СЛИ, на самом деле лишь промежуточные и служат одному, главному, неизменному желанию: получить от жизни максимум удобств, затратив на это минимум усилий. Престиж, слава, известность, имидж, положение, чины — все это само по себе представляет для СЛИ не очень много ценности. Внешне он может казаться совсем нечестолюбивым. Если что-то такое и упадет само в руки спелым яблоком — пожалуйста. А излишне суетиться, чересчур напрягаться ради этого он не станет. К чему зря тратить силы и нервы? Отсюда же вытекает и довольно значительная политическая пассивность СЛИ. На предложение пройтись по улице с плакатом он скорее всего ответит: «Зачем? У тебя что, дома нет работы? Так езжай на дачу». По большому счету ему «по барабану» любая власть — лишь бы она не трогала его больше, чем он на то согласен. СЛИ может приспособиться практически к любому режиму, любому порядку. Он всегда найдет себе уютную нишу и будет со снисходительной улыбкой посматривать на «мышиную возню» окружающих. Им же он может казаться беспринципным приспособленцем. Близкие и друзья иногда стараются пробудить его гражданскую (или любую иную) совесть. Но любые попытки идеологического воздействия на него изначально обречены на провал. Я тоже говорить умею СЛИ на «слабо» не возьмешь. Он живет сам по себе, почти никого не впуская в свой мир, в свою жизнь. Несмотря на кажущуюся толстокожесть, он очень чувствителен ко всем проявлениям антипатии, зависти, недоброжелательства. Последнее сильно задевает его за живое, обида надолго поселяется в его душе, да вот беда — он не может, не умеет ее показать, вот окружающие и верят искренне, что ничего плохого не случилось, никто не обижен, и не менее искренне удивляются, когда он увеличивает психологическую дистанцию или вообще уходит. Да, потом он простит, но не забудет; вернется к этому человеку, но не до конца — трещина останется. Только очень близким, любимым людям СЛИ может простить все, пойти на любые компромиссы, полностью приспособиться к ним. С остальными же людьми старается находиться в ровных отношениях, предпочитая «шапочные» (но не фамильярные!) отношения плохим. — 135 —
|