|
При всей внешней доступности и открытости ИЭЭ старательно сохраняет в общении хоть и небольшую, но прочную дистанцию. Например, он может сколь угодно раскованно флиртовать, но когда подойдет время «решительных действий», может просто увернуться от них. В своих обещаниях не очень надежен. Когда он что-то обещает, это значит, что он может это сделать, но сделает ли на самом деле — еще неизвестно. Это обстоятельство нужно учитывать в общении с ним, для того чтобы потом не было недоразумений. С ним легко договориться, но сложно реализовать задуманное. Тем не менее он всегда старается создавать о себе впечатление как о целеустремленном, настойчивом человеке. Что ж, впечатление действительно бывает. А на самом деле иногда накануне драки ИЭЭ ведет себя по поговорке: «Держите меня, а то я сейчас все тут разнесу!»; а уж если ее не избежать, то во всех его действиях будет больше пыли и «дымовой завесы», чем настоящего действа. Ну скажите, зачем ему вообще драться? Своих целей любым другим путем он сумеет достичь гораздо проще и быстрее. Все это делается в основном, только чтобы доказать окружающим (лично сам он в это не слишком верит) свою «крутизну». Но никогда не пытайтесь говорить ИЭЭ, что он поступает неразумно! Логика, рациональность — какую же тоску и скуку это навевает и как хорошо было бы жить, если бы можно было совсем не обращать на них внимания! Учиться? А жить-то когда? В школе времени на учебу он почти не тратит, из книг предпочитает приключенческие. И тем не менее обычно обладает очень широкими (хотя и неглубокими) познаниями. Точные науки даются ИЭЭ тяжело, потому что в них маловато простора для творчества. Он ведь выдумщик и фантазер, готовый каждый раз по-новому воспринимать даже таблицу умножения. Кстати, среди школьников этого типа девочки разбираются в точных науках лучше, чем мальчики. О чем бы ИЭЭ ни рассказывал, в его словах реальные факты будут приправлены таким довеском собственной фантазии, что от действительности там останутся только некоторые имена и названия. Все это будет очень интересно и занимательно, там может быть даже много мудрости — это ведь может стоить правдивости и точности, которыми ИЭЭ пренебрег? Так нужно ли требовать их от него? Еще он не любит писанины, бумажной работы. Для ИЭЭ не существует «запретных зон», «закрытых тем» и тому подобного. Самое ужасное — это когда ограничивают свободу человека. Если ИЭЭ о чем-то говорит (или пишет), часто его заносит далеко и безвозвратно от первоначальной темы разговора. Когда я что-то рассказываю, то часто ухожу в такие дебри, что с трудом возвращаюсь к сути рассказа. — 130 —
|