Общая теория социальной коммуникации

• статьи, «оскорбительные для чести русского войска или могущие ослабить уважение публики к военному со­словию» или «поколебать основы военной дисциплины»;

• факты самоуправства домохозяев, антисанитарии домов, дабы «не возбуждать негодования общества про­тив домохозяев, в особенности, когда домохозяевами со­стоят гласные думы»;

• сообщения о стачках, о спорах между фабриканта­ми и рабочими, между землевладельцами и крестьянами, а также о «предстоящем будто бы праздновании 25-летия освобождения крестьян» и о 750-летнем юбилее Москвы;

• сообщения о бедствиях типа холерной эпидемии, голода 1891 г., коронационной катастрофы на Ходынке; еврейский вопрос должен обсуждаться «спокойно и хлад­нокровно, без протеста и сочувствия евреям».

Короче говоря, чем важнее был тот или другой воп­рос общественной жизни, чем более крупные интересы он затрагивал, тем меньше внимания ему уделялось в печати. Печать либо с лицемерным усердием пела хвалебные гимны, либо с серьезным видом занималась пус­тяками. Н. А. Рубакин цитировал «рукописное стихот­ворение 80-х годов»:

Так как пресса не прогресса,

А крамолы проводница,

А крамоле быть на воле

Уж тем боле не годится, —

Значит нужно для прогресса,

Чтоб была под прессом пресса.

Реакцией на постоянные цензурные ограничения стали:

• бесцензурная (вольная, свободная) печать, разно­видностями которой является «тамиздат» — издания, пуб­ликуемые вне пределов данного государства (вспомним «Колокол» и «Полярную звезду» А. И. Герцена, «Искру» В. И. Ленина) и «самиздат» — издания (рукописи), тайно подготавливающиеся и распространяемые на территории страны-цензуродержателя[64];

• эзопов язык — изложение неугодных власти идей в подцензурных изданиях, благодаря особому способу из­ложения. Эзопов язык широко практиковался в дорево­люционной печати. Салтыков-Щедрин писал: «С одной стороны, появились аллегории, с другой — искусство по­нимать эти аллегории, искусство читать между строками. Создалась особенная, рабская манера писать, которая мо­жет быть названа эзоповскою, — манера, обнаруживающая замечательную изворотливость в изобретении отговорок, недомолвок, иносказаний и прочих обманных средств. Цензурное ведомство скрежетало зубами, но, ввиду все­общей мистификации, чувствовало себя бессильным и делало по службе упущения... И существовала эта манера долго-долго, существует и доныне»[65].

Н. А. Рубакин, со своей стороны, уже в XX веке доба­вил: «Сведущий обыватель и между строк прочитает! Поищи, пошмыгай по газетным строкам, — на то ты и обы­ватель! Коли на них нет ничего, — пожалуйте, куда следу­ет, — в пустое пространство между строчек! В этом пус­том пространстве ныне русская жизнь и помещается»[66].