|
Да, но сердце короля продолжало болеть, и страх смерти не покидал Догрэна. Странные предчувствия и размышления посеяли в нем тревожные фантазии. В покоях короля стояли старинные напольные часы. Золотые стрелки кружили по перламутровому циферблату, тяжелый маятник, с лицом мифического существа, раскачивался, являя в одной стороне счастливого, улыбающегося юношу, в другой — искаженный страданием лик старика. Догрэн слышал историю, связанную с этими часами. Некогда один из его предков отправился на охоту. В его отсутствие старый придворный мастер решил проверить механизм часов и остановил их. В этот же момент король, находившийся далеко в лесу, умер прямо в седле, не докончив начатой фразы. И с той поры часы потеряли способность вызванивать трогательную мелодию, которая увеселяла гостей и сопровождала первый танец на балах. Догрэн, прислушиваясь к стуку маятника, с ужасом обнаружил, что ритм его совпадает с биением его сердца. И когда страх подгонял ритм сердца, то маятник также ускорял движение. Король собственноручно заводил часы, следил за их боем и запретил под страхом смертной казни кому-либо трогать их. Меж тем тревожные сны и все не стихающая боль в сердце навели короля на мысль поискать помощи у часовщиков. Что если жизнь человека так связана с жизнью часов, то возвращение полноценной работы механизму вернет благополучие сердцу? Десятки мастеров стали приходить во дворец по приглашению короля и осматривать часы, но никто не имел смелости дать совет. Помимо королевской их собственная жизнь висела на волоске из-за неправильного решения. Но однажды кто-то из придворных рассказал Догрэну странную историю, случающуюся в день зимнего солнцестояния, когда солнце, двигаясь на север, останавливается и начинает идти на юг. В тот декабрьский день, с наступлением темноты, над городом появляется неведомая башня. Высота ее пугает воображение, но смелому открывается темная дверь. Узкая винтовая лестница кажется бесконечной, но сверху на нее льется чуть зримый свет. После долгих часов подъема любопытный оказывается в просторном зале. Его стены сплошь увешаны часами, и их тиканье сливается в мелодию, исполняемую десятком ручьев. Когда раздается бой, угли в огромном камине вспыхивают в такт, как глаза огненных чудовищ. У длинного широкого стола сидят три старика с окулярами в глазах. Склонившись над часами, они колдуют нал, механизмами, и свет ярких канделябров играет на их сморщенных лицах. По краям стола сидят двое, и их профили отбрасывают огромные, четкие тени на освещенную стену. Третий сидит спиной к входу, и его лысый череп напоминает скелет. Кто может быть в образе этих зловещих стариков, как не прошлое, настоящее и будущее. И быть может, кто-то из этих вечных часовщиков смог бы оказать услугу королю с его часами? — 58 —
|