Пути пилигримов. Терапевтические сказки

— Я прошу у тебя прощения ради наших детей, но твое право судить и наказать меня за те страдания, что я принес тебе, — промолвил он и, вытащив меч из ножен, подал его викингу. Желая испытать искренность Глорга, воин поднял клинок и взмахнул над головой короля. В тот же миг тот исчез, а на его месте очутился черный ворон. Беспомощно расставив крылья, разинув клюв, птица рванулась навстречу мечу. «Рази!»— раздался голос короля. Но его перебил второй голос: «Стой!».

Это был голос королевы Ливены. Угадала ли она то, что было в сердце Глорга, который потерял детей, жену, свое могущество? Ощутила ли муку преступника, на совести которого лежали убийство и злое колдовство? Поняла ли силу его раскаяния, готового принести в жертву собственную жизнь, последнее свое достояние? Трудно сказать, но только порыв ее стал искуплением Глорга.

Человеческое обличье вернулось к королю. Он склонил колени перед королевой. Легкая тень рыцаря Пельда скользнула по стене залы. «Ты прощен», — прозвучал голос, тихий, как шелест страниц. «Ты прощен!»— повторил викинг, и колокола в замковой капелле отозвались радостным звоном.

Выбор судьбы

Никогда не знаешь, что лучше — принять мир как он есть или бороться и строить его по своим представлениям.

Свела однажды судьба троих людей. Один из них, бедный Кавалер, кроме пылкого сердца и отцовской шпаги ничем более не обладал. Второй был Музыкант, которому слава приносила богатство, а богатство, в свою очередь, немало способствовало славе. Третьим лицом, конечно, была Дама. Если б она была просто прекрасна, то историю пришлось бы начать с нее. Но в ней скрывалась тайна, неведомая даже ей самой. Потому досталась ей роль судьбы, ибо двое молодых людей любили ее страстно и готовы были вручить ей свои жизни. Как и подобало таинственной красавице, Дама ни одному из них не отдавала предпочтения. Таким образом, в один свободный денек ее поклонники встретились на опушке дремучего леса, чтобы с помощью шпаг выяснить отношения. К счастью или к несчастью, в бранном искусстве их способности оказались равными.

Устав от боевых упражнений, они вернулись к словесным доводам.

— Послушай! — сказал Музыкант. — Даже если твоя любовь сильнее моей, что вообще-то маловероятно, то подумай, сможешь ли ты сделать свою возлюбленную счастливой? Ты не слишком богат. Да и как ты собираешься выражать свои чувства? Повторять, подобно кукушке, свое «люблю, люблю»? В отличие от тебя я окружу ее роскошью и искусством. Мои чувства будут изливаться на нее водопадом волшебных звуков. Среди зимы я сумею пробудить весну и лето!