Психотерапия зависимостей. Метод сказкотерапии

Так сказал мой дед. прощаясь со мной и с этим светом. Бедняга, эта минута оказалась единственной, когда он протрезвел с тех пор, как мы с ним узнали друг друга. Отца же своего я совсем не помню, ибо лишился его в младенчестве. Толь­ко слава короля пропойц пережила его и дошла до меня из уст портовых забулдыг.

Слова деда врезались в мою память, и ср всем пылом юной души я дал себе обет - не пить. Море наполняло мои глаза, мечты целыми эскадрами спешили к горизонту, когда я впервые вступил на капитанский мостик. Матросы гордились мной и верили мне, хотя считали придурью мое категорическое отношение к вы­пивке. Шли годы, а я оставался тверд, как рифы у Малайских островов. Время не разрушает их. а наоборот, кораллы твердеют и нарастают - так же и мое ничем непоколебимое решение. Я был уверен в себе, я был спокоен и считал, что опас­ность от меня дальше, чем созвездие Южного Креста от нашей Земли. Ах. это торжество победителя - не в его ли упоительной сладости исток скорого пораже­ния? В какой недобрый вечер мои ноги занесли меня в таверну старой ведьмы Блонделен, но пусть меня зажарят живым вместо свиньи, если я шел туда с какой-то другой целью кроме той. чтобы согреться у камина. Была осень, и мы только что вернулись с грузом кофе из Бангкока. Все промокли до того, что на зубах выступала ржавчина.

И ясно, что команда с бешеной торопливостью загрузила свои трюмы весе­лым напитком и замертво полегла, не вставая со своих мест. Я один сидел у огня. а позади меня, за столом, шумело несколько крепких голов, которым хмель дарил не сон, но пробуждение. Мое поведение вызывало самые глубокие сочувствия, и вот Блонделен. шаркая, спустилась в подвал, а затем вернулась с таинственной бутылкой из черного стекла. Плесень покрывала ее стенки, и на пузатом брюшке был выдавлен посеребренный рельеф пиратского брига. Дата разлива стояла ря­дом с названием корабля, а сургучная головка с поразительной точностью изоб­ражала человеческий череп. «Удача» - называлось судно, а вину, если верить над­писи, оказывалось полтораста лет. Такие чудеса могли создавать только в про­шлые века, о чем свидетельствовали оригинальная форма бутылки и мастерски выполненная пробка. Вероятно, кропотливому искусств)' венецианских стеклоду­вов этот сосуд был обязан своим появлением. Возгласы изумления застряли в глотках моряков, а ведьма подошла ко мне.

- Ну, капитан, еще ни один из детей океана не уходил из таверны Блонделен с полным кошельком и пустым трюмом. Я знаю тебя и поэтому не предлагаю тебе пойла, за которое твои братья готовы броситься на дно морское. Но ты - капитан и настоящий джентльмен. Знатоки отдали бы за эту бутыль сундук с золотом, я же возьму, не считая, только то, что ты имеешь в своих карманах.