|
Камень давным-давно знал свое прозвище и давным-давно перестал из-за этого огорчаться. – Ну, как тут не жаловаться! Этакие бродяги с каменными сердцами по всем дорогам топают! – не унималась Зеленая Лягушка и весь день квакала: – Как тут не жаловаться! Как? Как? Как? И Камень пошел дальше. – Эй! Не свали мою чудо-башню! – с верхушки чертополоха крикнул Голубой Мотылек. – Прости, Мотылек, – смутился Камень. – Я и не заметил, куда ты забрался. – Еще бы! Каменное сердце! Разве ты порадуешься чужому успеху! – Мотылек усмехнулся презрительно и тут же захныкал: – Как тут не жаловаться! Вокруг сплошное равнодушие! Никто не радуется чужому успеху… И пошел Камень дальше. Видит: кружит в воздухе ему навстречу снежно-белая Пушинка облетевшего одуванчика. – Дурень ты, дурень, Ленивые ноги! – говорит Пушинка Камню. – Если так тяжело ковылять, ничего на свете не увидишь, ничего не поймешь. – Ты уж прости, Пушинка, – отвечает камень, – такая у меня, неуклюжего, походка. – Конечно! Конечно! Что тебе мой совет! Что тебе мой жизненный опыт! Каменное сердце! Как тут не пожаловаться на такие времена! Глупцы умных советов не слушают… Пушинка долго жаловалась еще не облетевшим одуванчикам. В тот день от их полянки запахло горечью. А Камень пошел своей дорогой. Чем дальше шагал он, тем сильней донимала его печаль. Неужто на свете и правда кроме жалоб ничего не услышишь? Но вот, на праздник увидал Камень подводу, груженную венками и гирляндами из цветов и трав. – Какое счастье! Какая радость! Какой почет! – Нас никогда еще не украшали так пышно! – весело тараторили Колеса яркой подводы, приветливо улыбаясь Камню: – Пойдем с нами! – «Наконец-то я слышу радостные слова!» – подумал Камень и подбодрился. Бедняга тяжко пыхтел от натуги, стараясь поспевать за счастливой подводой. Но вскоре она, пустая, покинутая, одиноко загрустила в старом сарае. Камень задумчиво смотрел вслед людям, унесшим гирлянды и венки. – Можно ли так забывать, можно ли так покидать? – горько жалобились Колеса. – Но ведь всю эту зелень и венки привезли не для вас, – сказал Колесам Камень, стараясь их успокоить. Есть ли смысл жаловаться? – Каменное сердце! Разве ты утешишь? Разве ты посочувствуешь? – заскрипели Колеса, озираясь по сторонам: вдруг да кто-нибудь вместе с ними поохает. Но в ответ им только жалобно скрипнули стены ветхого сарая. Тут Камень поднялся и пошел дальше. Однажды, когда начался сенокос, промчались мимо путника Пчелы. Целый хор, голосистый, звонкий. – Погодите! – крикнул им Камень. – К чему так спешить? — 92 —
|