Он и Она: тайный шифр сказки отношений

Скайдрите Калдупе. Любовь Бурого Камня

Был он простой Бурый Камень на берегу Даугавы. Столько раз омывал его летний ливень, столько зим закаляла его лютая стужа. И не раз оставлял на нем путник усталость свою и печаль. Вот почему ближайшие соседи Камня, серые кустики полыни, без конца твердили, что мир полон одной печали.

Бывало путник клал на Камень взятый в дорогу хлеб, а сам залпом пил благодатный воздух заречных лесов. После ухода путника Бурый Камень еще долго чуял вокруг себя душистый запах ржи. Соседи Камня, кустики полыни, этого запаха не чуяли.

Но чаще всего путник оставлял на Камне свои жалобы. Год за годом Камень слышал: от жизни в конце концов ничего не остается, кроме жалоб. Как-то раз пролетал мимо Камня Речной Ветер. Камень остановил его на минутку и спросил:

– Скажи, Ветер, почему в мире столько жалуются?

– Это разговор долгий, а мне некогда, – отвечал Ветер. – Сегодня еще надо много успеть: помочь соснам зацвести, на ржаном поле над всходами потрудиться. А ты бы хоть немножко по земле прошелся, сам бы понял, что да как. На месте сиднем-сидючи, жизни не узнаешь. – И Ветер подхватил полное лукошко сосновой пыльцы и помчал дальше. Это был самый богатый из всех Ветров, Июньский Ветер, Сеятель.

Бурый Камень смежил веки. На ресницах его, словно проблеск надежды, мелькнула крупица цветочной пыльцы, оброненная Июньским Ветром. В ту же ночь Камень шевельнулся, а поутру встал и пошел ранней росистой тропой.

В рассветной мгле, будто длинная-длинная борозда, которую прокладывал серебристый волшебный плуг, поблескивала Даугава. Камень потихоньку скатился с обрывистого берега к самой воде.

– Ты поплавать с нами захотел или только на качелях покачаться? – спросили Камня болтливые Кувшинки, легонько покачиваясь на мелкой зыби. Они очень насмешливо косились на кафтан Бурого Камня. Какие швы грубые! И весь пятнами глины заляпан!

– Какой из меня пловец, – ответил им Бурый Камень. – А для качелей ваших я слишком тяжел. Мне бы хоть так, потихоньку, немного пройтись по родной земле.

Мелкие прибрежные волны презрительно захихикали, водоросли закланялись. Привычно, угодливо, закланялись они мелким волнам. Лягушка в крикливо яркой зеленой жакетке выпучила глаза на странного путника и сказала:

– Я тоже собралась на белый свет поглядеть. Но только вприпрыжку! Вприпрыжку! Да ты бы хоть принарядился, если хочешь, чтобы тебя уважали, если хочешь, чтобы тебя вообще заметили!

– Прости, Лягушечка, я об этом как-то и не подумал, – пробормотал Камень.

– Как же! Как же! Недаром тебя зовут Каменное сердце. Ни до кого тебе нет дела! Чужое мнение в грош не ставишь.