|
Анна толкнула дверь и вошла в карцер. Свет, падающий из коридора, был слабым, но и его было достаточно. Анна, сама оставаясь в тени, рассматривала лицо своего сына – огрубевшее, твердое, с резкими чертами, наполовину скрытое длинными взлохмаченными волосами. Узнал ли он вошедшую? Эйнар не подавал виду, даже если узнал. Но как ей было не помнить о его видящих насквозь глазах? И королева снова вздрогнула от застарелого страха перед ним. Закрывая за собой дверь, она думала о том, что до утра должна принять решение. Но какое? Признать в нем принца просто невозможно. Это был бы позор, равного которому она не могла себе представить. Даже его отец, Хродольв, вел себя куда более по-королевски. Захочет ли Эйнар сам признаться в том, кто он такой, и покрыть королеву-мать несмываемым позором? И Анна отправилась к начальнику караула. - Офицер, кто эти люди, схваченные сегодня возле моей спальни? - Ваше величество, они назвались следующим образом: Трюггви Хольдерсон и Ульв Гримсон. Больше нам ничего о них не известно. - Благодарю вас, офицер. И Анна, уже несколько успокоенная, удалилась. Ее сын назвался волком – что ж, это его право и чистая правда. А теперь она будет думать – сначала о судьбе и славе своего государства, потом о сыне, потом – о себе. Впрочем, последнее совершенно не важно уже давно. Нэнси дрожала от волнения. Ей предстояло узнать что-то крайне важное. От чего зависела судьба, а, возможно, и сама жизнь ее воспитанника и любимца. Дорис тоже в волнении сжала руки. - Нэнси, дорогая, только очень большая необходимость заставляет меня рассказывать об этом. Если бы не опасность для жизни Эйнара, то все эти тайны умерли бы в один день со мной, - она помолчала несколько мгновений, собираясь с духом. - Ты – моя дочь, это всегда было и всегда будет. Но это не вся правда. Я приняла тебя в свое сердце и в свою судьбу в день твоего рождения. Покойная королева и я – мы обе родили в один и тот же день. Мой ребенок, мальчик, сразу умер, а ныне покойная королева родила двойню – двух совершенно одинаковых девочек. Ты должна знать, что рождение двойни – крайне плохая примета, особенно, в королевской семье. Только один из близнецов может быть вполне человеком, а второй мог появиться на свет от сношения с темными силами. В это все еще верят многие. Повитуха была добрая и умная женщина. Она сразу нашла решение и принесла мне запеленутую девочку вместо моего умершего мальчика. Это была ты. Анна была признана единственной новорожденной наследницей, и королева избежала опасности осуждения молвой, как мать близнецов. И я скоро утешилась после смерти своего мальчика, потому что ты стала моей радостью и наполняла каждый день сотнями лучших в мире забот. — 37 —
|