Энцио ждал сыновей в комнате вместе с Алио. Двое из его охраны расположились у дверей черного входа, охраняли парадный вход, и еще двое в машинах перед домом. Сейчас необходимо быть постоянно наготове, особенно после того, как сын Штефано Кроуна решил отомстить за отца. Он, по всей видимости, считал виновным в гибели отца Энцио. — Я к этому не имел никакого отношения! — кричал он со злостью и обидой в голосе. — Как могло прийти Георгио Кроуну в голову заподозрить меня в этом! Это дело рук тех сумасшедших черных бандитов, которых Штефано Кроун хотел взять в партнеры. Но Георгио Кроун ему не верил. Кроуны в это время уже вели переговоры с кое-какими группами черных, и убийство Штефано Кроуна им не было выгодно. — Я думал, что Георгио придется убедить в это поверить, — сказал Энцио, взглянув на Алио с мягкой улыбкой. — Приготовь все. И, мой дорогой друг, пожалуйста, подумай о том, чтобы послать от меня и Семьи траурные венки на похороны Штефано. — Энцио чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал уже много лет подряд. Жизнь в Нью-Йорке была напряженной, а Майами был слишком скучным для человека, который всю жизнь привык действовать. К черту всех соперников семьи Бассалино. Энцио теперь угостит их лекарством, приготовленным по его собственному рецепту. Выпив с Ником, Лара возвратилась назад в город. Она была в смятении, нервничала и злилась, что ввязалась в это темное дело. Из своей квартиры она позвонила Кэсс. — Больше на меня не рассчитывай, я очень сожалею, но я действительно сыта этим по горло. — Я пыталась тебя застать, — ответила Кэсс. — У меня был Даки. Он намерен завершить это дело и просит не мешать ему. Мне кажется, он прав. Лара слушала рассеянно. — Я больше не хочу иметь с этим ничего общего. То, чем мы занимались, — это сумасшествие. — Хорошо, — согласилась Кэсс, — это была сумасбродная идея. Я попытаюсь разыскать Рио. Я не знаю, что планирует Даки, но что бы это ни было, сейчас небезопасно находиться вблизи от семейства Бассалино. — Возможно, они все в Нью-Йорке. Ник встретил Анжело в аэропорту. Кэсс, я думаю вернуться в Европу, — она горько усмехнулась. — Я хочу вернуться к прежней красивой жизни, окунуться в мир игр и развлечений. Я вновь заставлю говорить о себе. Передай сердечный привет Бет, если ее увидишь. — Она положила трубку. Для чего все это было нужно? Ник ничего не понял, да и хотел ли понять? А что касалось Фрэнка — был ли повод для радости от того, что его жена лишилась жизни вместе со своим не увидевшим света ребенком? — 277 —
|