История куртизанок

Неожиданное и волнующее выступление этой женщины вызвало у присутствовавших бурю эмоций. Уже после войны, когда прошло достаточно времени для того, чтобы можно было объективно осмыслить и проанализировать выявленный и признанный международными судами ужас шоа?, воспоминания этой женщины о Вюнше (и, может быть, даже о ее любви) позволили ей спасти ему жизнь, как, по ее мнению, когда-то он спас жизнь ей. Она не только ни в чем не винила своего любовника-эсэсовца за то, что произошло, – она рисковала тем, что, защищая этого человека, вызовет осуждение или, по крайней мере, неодобрение других выживших узников Освенцима.

Элеонора Ходис

Для некоторых людей Освенцим был раем. В частности, для сорокалетнего Рудольфа Хесса, который занимал пост коменданта Освенцима с 4 мая 1940 г. по декабрь 1943 г. Он жил с женой Хедвигой и детьми в украшенном цветами доме на территории лагеря, рядом с заключенными, которых морил голодом, пытал, душил в газовых камерах и сжигал. Дом Хесса убирали специально отобранные заключенные в добротной одежде, отнятой у обреченных на гибель узников, ему поставлялись прекрасные вина и деликатесы, когда даже немецкий рацион питания был строго ограничен. «Я хочу здесь жить до самой смерти», – говорила Хедвига Хёсс17.

Хёсс строго следил за поведением служивших в лагере офицеров СС. Он осудил женщину-офицера СС, которая «пала так низко, что вступала в близкие отношения с некоторыми заключенными мужчинами», и обвинил одного из своих самых жестоких подчиненных, рапортфюрера СС Палича, в том, что тот спал с заключенной из Биркенау. Тем не менее он сам был виновен в том, что вступил в любовную связь с итальянской заключенной Элеонорой Ходис, которая работала у него в доме как прислуга. О ней много говорили, утверждали, что она еврейка, но это было не так.

В течение нескольких месяцев Элеонора работала в доме коменданта Хесса. Можно предположить, что в это время он и принудил ее к физической близости. Потом он перевел Элеонору сначала в штрафную колонию, а позже в лагерную тюрьму, печально известный блок № 11. Имела ли Хедвига отношение к этому переводу? Если так, ей не удалось покончить со встречами мужа с Элеонорой: по ночам он тайком навещал ее в камере. Но наличие усиленной охраны в блоке № 11 означало, что по крайней мере несколько охранников знали об этих тайных встречах, которые нельзя было скрыть, даже занимая такую высокую должность.

Вскоре Элеонора забеременела. Поскольку ее содержали в строго охраняемой камере, зачать она могла только от Хесса. Хотя тот занимал должность коменданта Освенцима, эта новость, видимо, его ошеломила. Других эсэсовцев за Rassenchande казнили; если же Элеонора не была еврейкой, он, как минимум, был бы опозорен, понижен в должности и переведен из того рая, которым казался ему Освенцим, не говоря уже о том, что, узнав об этом, его жена устроила бы семейный скандал. С Элеонорой надо было покончить. Хёсс распорядился заключить ее в stehbunker – одну из четырех камер блока № 11, где можно было только стоять: площадь ее составляла около полуметра, там всегда было темно, вентиляция отсутствовала, а зимой она не отапливалась. Обычно эти stehbunkers использовались для того, чтобы ослаблять заключенных перед допросом. В случае с Элеонорой ситуация была иной. Меньше всего Хёсс хотел, чтобы она с кем-нибудь общалась. Чтобы заставить ее замолчать навсегда, он приказал не давать ей еду. Через некоторое время она скончалась от голода, продолжая стоять на ногах. Теперь Хёсс, как ему казалось, мог чувствовать себя в безопасности.