История куртизанок

В Освенциме, где почти не было возможностей для пополнения скудных пайков, женщины, как-то связанные с рабочими крематория, иногда могли обменивать «любовь» – уродливо-нелепые совокупления около зловонных отхожих мест – на банку еды, пару ботинок или гребень. Еврейка из Венгрии, врач Гизелла Перл, отчаянно нуждалась в веревке, чтобы привязать к ногам ботинки, которые были ей слишком велики. (Обувь служила основной защитой от ссадин, ран, приводивших к инфекционным заболеваниям, которые легко могли стать поводом для отправки узницы в газовую камеру.) У польского ассенизатора был кусок веревки, но он соглашался обменять его только на доступ к ее телу, а не на хлебный паек. Гизелла вспоминала: «Его рука, вымазанная человеческими экскрементами, которые он убирал, нагло и настойчиво потянулась к моему женскому естеству». В следующую секунду она убежала прочь, испытывая ужас от того, что произошло. «Как же изменились мои ценности… Насколько же взлетела цена куска веревки», – позже писала доктор Перл". Женщины, которые в обычной жизни к любому предложению подобного рода отнеслись бы с полным достоинства презрением, в такой ситуации сомневались, обдумывали значимость того, что им предлагали, а потом принимали решение: часто они отвечали отказом, но иногда соглашались.

Одной из таких женщин была Руфь, зимой 1942 г. прибывшая в занесенный снегом лагерь Собибор транспортом из Вены. Мы знаем о Руфи только то, что она была темноглазой и темноволосой девушкой лет шестнадцати-семнадцати, настолько очаровательной, что на нее обратил внимание унтер-офицер Пауль Грот – человек, варварски обращавшийся с заключенными-евреями. Еще он был печально известен тремя своими дикими выходками. В частности, он заставлял еврея пить водку до тех пор, пока тот не пьянел, а потом с громким хохотом мочился в рот этого человека, когда того рвало. Он заставлял евреев залезать на крышу, а тех, кто падал, приказывал пороть, а потом отсылал их в третью секцию лагеря, где их расстреливали. Еще он заставлял евреев ловить мышей и совать их в штаны других узников. Когда те уже не могли стоять по стойке «смирно», он велел их пороть.

А потом Грот обратил внимание на Руфь и, к удивлению всех, кто его знал, страстно в нее влюбился. Он взял ее к себе как прислугу и сделал своей любовницей. «Их любовная связь перерастала в серьезные отношения, – вспоминала одна из выживших узниц Собибора, – и Руфь начала оказывать влияние на поведение Грота»12. Осознавший свою жестокость эсэсовец прекратил избивать евреев. Однако на радикальное изменение поведения Грота обратили внимание не только евреи. Это заметили и его сослуживцы, и командиры, которые были поражены тем, насколько важна для него стала Руфь. Оберштурмфюрер СС Франц Рейхлейтнер, назначенный комендантом лагеря Собибор в августе 1942 г., решил прекратить их отношения. Пока Грота, получившего отпуск на три дня, не было в лагере, он приказал двоим эсэсовцам перевести Руфь в третью секцию лагеря, где ее расстреляли. После возвращения Грот узнал, что Руфь умерла. Вновь приступив к своим обязанностям, он продолжал относиться к евреям более терпимо, как в тот непродолжительный период, когда у него был недозволенный роман с узницей. Вскоре комендант Рейхлейтнер перевел Грота в Бельзек.