|
Нуждается ли во врачебной помощи Ч.? Разумеется. Уже много лет он получает амбулаторное лечение, его не раз госпитализировали в психиатрический стационар. Только, конечно же, там лечат не его гомосексуальность, а психическое заболевание, в структуре которого она приняла столь причудливые формы. Маниакальное шастанье Ч. по городу, горячечное “обалтывание” всё новых и новых партнёров “для одноразового использования” объясняются психопатоподобным синдромом в рамках шизофрении. Временами у него развивается бред. В помощи врача нуждался и А. К., бисексуальный молодой человек из Новосибирска, написавший анонимное письмо и так и не решившийся встретиться с сексологом лично. Между тем, врач помог бы ему избавиться от навязчивых страхов и усилить столь желанный для него гетеросексуальный потенциал. Напомним, что конверсия, то есть смена половой ориентации у гомосексуальных пациентов – отнюдь не относится к числу основных забот лечащего врача. Порой он преследует, казалось бы, и вовсе шокирующую цель – укрепление их гомосексуальных тенденций. Подобное уместно в работе с транссексуалами. Если у транссексуала обнаруживается достаточно сильный гомосексуальный потенциал, да к тому же констатируется богатый опыт однополой любви, врачу есть на что опереться, отговаривая пациента от кастрации, ампутации полового члена и прочего членовредительства. Тот начинает, наконец, принимать во внимание очевидный факт, что после операции он, скорее всего, потеряет возможность испытывать оргазм, лишится привлекательности в глазах своего гомосексуального партнёра, и что он вообще рискует остаться ни с чем. Решение сексолога расширить границы половой активности пациента, наделив его способностью к гетеросексуальной близости (как это было в случае с Андреем “Рембо”), может вызвать протест у Алексея Зосимова. Ведь он полагает, что если “некоторые люди пьют преимущественно чай, другие предпочитают кофе, третьи любят и то, и другое, – не делим же мы из-за этого людей на “чаепивцев”, “кофепивцев” и “бипивцев”! Сексуальность, конечно, штука более сложная и важная, но в известной мере эта аналогия действует и здесь”. Боюсь, однако, что при всём её остроумии, эта аналогия некорректна, если речь идет о “ядерной” гомосексуальности. Более уместной была бы в этом случае аналогия с леворукостью. Если у правшей доминирует левое полушарие головного мозга, то у левшей – правое. Эта врождённая особенность вовсе не сводится к простой зеркальной замене доминирующих полушарий. У левшей иная, чем у правшей, нервная организация. Многие врождённые естественные способности левшей кажутся “нормальным” правшам странными и труднодостижимыми. Кстати, среди левшей нередки талантливые люди; в их числе был и Леонардо да Винчи (не знаменательна ли эта двойная нестандартность титана эпохи Возрождения?!). В наши дни педагоги отказались от попыток переучивания левшей в правши, как от затеи нелепой и ничего, кроме вреда, не приносящей. Но если уравнивание левшей в их правах с правшами и амбидекстерами (“равнорукими”) прошло без особых потрясений, с гомосексуалами дело обстоит гораздо сложнее. При всём этом надо учитывать, что сексуальному меньшинству и вне рамок сексуальной сферы свойственны свои особые эмоции, вкусы и интересы. Остроязычный персидский поэт Закани посоветовал однажды устроителям пиров: “Не сажайте рядом мужеложца и шлюху!”. — 271 —
|