|
Его лицо побагровело от гнева, из его сжатого горла едва выходили слова. — Голый на моей церкви?.. О!.. Но в каком веке мы живем?.. Но что он делал, голый, на моей церкви?.. — Вы меня не понимаете, — прервала его сестра Анжела… — я вам не сказала, что этот человек был ваш прихожанин… Он каменный, этот человек… — Как? Он каменный?.. Но ведь это не одно и то же, сестра… И, успокоенный этой поправкой, настоятель шумно вздохнул: — Ах, как я было испугался… Сестра Анжела возмутилась и прошипела сквозь свои тонкие и еще более побледневшие губы: — Значит, все хорошо… И вы находите, без сомнения, что он менее гол потому, что он из камня? — Я этого не говорю, но это все-таки не одно и то же. — А если я вам скажу, что этот каменный человек более оголен, чем вы думаете, что он стоит в нечистой, ужасной, чудовищной позе?.. Ах, оставьте, господин священник, не заставляйте меня говорить сальности!.. Она встала в страшном волнении. Священник был сражен… Это открытие его ошеломило… Его мысли смешались, его воображение нарисовало ему картину ужасного, отвратительного разврата. Он пробормотал: — О, на самом деле?.. В ужасной позе? О, это непостижимо… Но ведь это — гадость, сестра? И вы уверены, вполне уверены, что видели это? Вы не ошибаетесь? — Это не шутка? Это прямо непостижимо! Сестра Анжела топнула ногой. — Уже много веков эта фигура оскверняет вашу церковь, и вы тоже ничего не заметили?.. И я — женщина, я — монахиня, давшая обет целомудрия, я должна была вам указать на эту мерзость, и я говорю вам: «Господин настоятель, дьявол поселился в вашей церкви!» Но при этом пылком монологе сестры Анжелы к священнику быстро вернулась способность соображать, и он сказал решительным тоном: — Мы не можем терпеть подобного позора… Необходимо низвергнуть дьявола, и я это беру на себя… Приходите в полночь, когда все будут спать в Порт-Лансоне… Вы мне укажете путь… Я велю пономарю достать лестницу… Это очень высоко? — О да, очень высоко. — И вы сумеете найти это место, сестра? — Я его найду с закрытыми глазами… Итак, до ночи, господин настоятель?! — И да будет с вами Бог, сестра! Сестра Анжела перекрестилась и исчезла за маленькой дверью. Ночь была темная, безлунная… В окнах переулка давно уже погасли последние огни; фонари, выше которых все было погружено в мрак, качались на своих скрипящих невидимых проволоках. Все спало в Порт-Лансоне. — Это здесь, — сказала сестра Анжела. Пономарь приставил свою лестницу к стене у широкого просвета. Через окна слабо мерцала лампада, горевшая в алтаре. И вся церковь отражалась в фиолетовом небе, где кое-где дрожали звездочки. Священник, вооруженный молотком, резцом и потайным фонарем, карабкался по лестнице; вслед за ним взбиралась сестра Анжела, чепец которой был спрятан под широкой черной мантильей. Он бормотал: — 804 —
|