|
— Позвольте! Совсем нет мелочи… У меня только тысячефранковый билет… Может быть, разменяете? Нет? Ну, тогда придется еще раз прийти… Это у него-то тысячефранковый билет, когда у него никогда не бывает и ста су за душой! Почтовую бумагу и ту хозяйка запирает от него на ключ и выдает только по одному листку и при этом ворчит: — Благодарю! Всю бумагу изведешь… И кому это ты столько пишешь? Никто не может понять этой недостойной мужчины слабости, и его упрекают в том, что он позволяет такой мегере так обращаться с собой. Наконец, — и все об этом знают, хозяйка сама на всех перекрестках рассказывает — они вовсе не принадлежат друг другу. Хозяйка больна, не может иметь детей и слышать не хочет об этом. Это у нее, по-видимому, вызывает страшные боли. По этому поводу здесь циркулирует интересная история… На исповеди хозяйка рассказала обо всем священнику и спросила у него, можно ли им с мужем… не по-настоящему… — Что это значит «не по-настоящему» , мое дитя?.. — спросил ее священник. — Я сама в точности не знаю, батюшка, — ответила хозяйка, растерявшись. — Это такие ласки… — Такие ласки!.. Но, мое дитя, разве вы не знаете, что… такие ласки… смертный грех… — Поэтому-то я и прошу разрешения у церкви… — Да! Да! Впрочем… посмотрим… такие ласки… часто? — Мой муж человек крепкий… здоровый… два раза в неделю, может быть… — Два раза в неделю? Много… слишком много. Это уже разврат. Какой бы он здоровый ни был, ему не нужны два раза в неделю… такие ласки. Он постоял несколько секунд в раздумье, и наконец сказал: — Так и быть… я разрешаю… такие ласки два раза в неделю… однако, при условии… во-первых, вы лично никакого греховного удовольствия от этого получать не должны… — Ах! клянусь вам, батюшка! — Во-вторых, вы должны ежегодно жертвовать двести франков… на алтарь Пресвятой Девы. — Двести франков! — подпрыгнула хозяйка… — За это?.. О, нет!.. — И после всего этого, — продолжала лавочница, которая мне рассказывала эту историю, — хозяин так мягок, так добр к женщине, которая не только денег ему не дает, но и никаких наслаждений! Я бы ей показала… Барин — человек здоровый и очень страстный и, кроме того, очень добрый. Нужны ему деньги на развлечения или на милостыню для бедных — к каким только смешным приемам, грубым уловкам и самым неудобным займам ему не приходится прибегать в таких случаях. А когда это все раскрывается, хозяйка устраивает ужасные сцены, поднимаются ссоры, которые тянутся часто целыми месяцами. Барин тогда убегает из дома и носится по полям, как сумасшедший, со страшными, угрожающими жестами, разбрасывая комья земли и разговаривая сам с собою, и это — в дождь, в бурю, в снег… Затем он возвращается вечером домой робкий, согнувшийся, дрожащий и еще более послушный, чем раньше… — 706 —
|