|
Страстное желание увидеть эту Жермену заставляло напрягаться ее шею на сухих плечах, но ни одна из женщин, переходивших через двор, не походила на тот портрет, который он рисовал ей. И, прислонившись неподвижно к стене, как притаившееся животное, она просторожила так целый час. Наконец, высокая смуглая девушка вышла из дома. Без сомненья, то была она. Малютка вышла из своего убежища. Услыхав шлепанье голых ног по двору, Жермена повернулась и заметила тощую девочку, которая глядела на нее своими неподвижными глазами, кусая концы платка, повязанного вокруг шеи, и ничего не говорила. Малютка оглядывала ее со злобою, забывая поручения, которые ее привели сюда. Тогда как Дюки ничего не подозревали, это маленькое дикое сердечко угадало, почему парень редко заходил в лачугу. Что-то подсказывало ей о другой, более сильной привязанности, которая удерживала его вдали от них. И с первого же мгновенья она возненавидела эту соперницу. Несколько раз она ходила по пятам Ищи-Свищи в лесу украдкой, с неотвязчивой надеждой увидать из-за кустов смеющееся лицо женщины. О, она с радостью прошла бы по стеклянным осколкам своими голыми ногами, если бы этой ценой могла бы увидеть ее. Но зеленые своды не выдавали их тайны, и она была принуждена подавить свое страстное желание. И вот, наконец, перед ее глазами стояло это создание, которое она готова была разорвать зубами. От досады, что перед ней была яркая, позлащенная солнцем кожа, ее маленькая мордочка дико скорчилась. Почему, как у старой Дюки, ее кожа не была черна и жестка, ее живот не был впалым и не блуждали ее глаза, как у той? Ее стан был строен и крепок, и Козочке припомнилась история, происшедшая когда-то с нею. Однажды, когда она собирала листья в лесу, на дороге показалась дама, одетая в бархат с белыми кружевами, ложившимися на темном фоне платья узорами инея. Это было в конце осени. Дама шла, озаренная лучами солнца, и вся ее фигура сияла, как статуя Святой Девы, окрашенная в белый и голубой цвета, находившаяся в часовне «Благодатных Ароматов», в миле от Дюков. Малютка стояла, не шелохнувшись, на месте, простирая руки в пространство и глядя на шедшую даму, вполне убежденная, что это сама Святая Дева. За дамой ехала коляска в сопровождении высоких лакеев, у которых на шляпах сияло золото, и медленно дама и лошади углублялись в чащу тихими, неслышными шагами видений. Ей показалось, что в Жермене было кое-что от той прекрасной дамы. Она любовалась ею, полная ярости, с бешенством в глазах. Жермена нетерпеливо спросила: — Ну, что тебе? Кто ты такая? — 542 —
|