Виньябо потирал руки. Амбра, одобрительно улыбаясь, налил себе немного вина. Заметив, что все стаканы друзей опустели, он покраснел и сказал, протягивая бутылку: — О, простите! Да! Да! Выпейте еще стаканчик, господин Буассело. Вы же его любите. Слава богу, на нашем кусочке земли еще родится чудесный виноград! — И потом, — снова заговорил Бланшэ, — зачем судить эпоху и общество в их переходный момент? Во-первых, как справедливо заметила госпожа Амбра, мнение Буассело так и остается только его личным мнением. И, наконец, что такое десять, двадцать лет перед лицом истории? Кто знает? Может, сама анархия ведет к возрождению. Новые нравы современных девушек с теми эксцессами, которые всегда влечет за собой всякая новая свобода, может быть, только украсят личность женщины будущего. Буассело едко усмехнулся: — «Сумасшедшие девственницы», вступление к «Свадебному маршу», музыка Анри Батайля!.. — А что же? Девственность, такая ценная в глазах прежних покупателей жен, по-моему, сейчас имеет так же мало значения, как молочные зубы. И суеверие, с которым к ней многие относятся, мне кажется скорее признаком садизма, чем разумного отношения к вещам. Я разделяю мнение Стендаля, для которого «девственность есть только источник пороков и несчастий, сопровождающих наши современные браки». Буассело саркастически ответил: — Теперь меня больше не удивляет ваша терпимость к большевизму! Коммунизм в любви — это тоже просто один из взглядов на жизнь. Бланшэ пожал плечами. — Никто не говорит о коммунизме, а только о том, чтобы дать девушкам те же права и свободу выбора, которые имеют мужчины. Нелепо приговаривать их тысячами к безбрачию и одновременно к проституции и пыткам насильственного наслаждения! Развитие проституции происходит от безбрачия девушек. От этого же уменьшается и рождаемость. — О, да, — заключила г-жа Амбра. — Никогда не народят теперь много детей. Но — да здравствует жизнь! Режи хотел было возразить опять, но вдруг перехватил остановившийся на Монике взгляд Бланшэ. Она тоже взглянула ему в глаза, выразив свою солидарность кивком головы. Всем существом своим она была на его стороне. Тогда Режи дернулся со стула так резко и злобно — весь в огне своей рыжей бороды, — что г-жа Амбра вздрогнула, словно черт выскочил из коробки. — Вы меня напугали!.. — Простите! Со всей этой болтовней время пролетело незаметно. Пора ехать. Я жалею, дорогой Бланшэ, что увожу одну из ваших поклонниц. Вы едете, Моника? — 1497 —
|