|
— Ты, значит, не играешь сегодня? — спросила Никетта. — А обозрение? — Репетиция световых эффектов… — Тогда ты присмотришь за этой девочкой, ей хочется еще потанцевать… И вы оба зайдете за мной в казино после моего скетча. Хорошо?… Потом отправимся куда-нибудь ужинать. Бриско взял под козырек, и Никетта ушла успокоенная… Заказав виски с содовой, он уселся на ее теплый еще стул. — Слушайте-ка, — сказал он, подмигнув, — проходя днем по улице Боэти, я видел вашу декорацию для студии — бирюзовую с оранжевым. Шикарно! — Правда? Почему же вы не зашли? — Нельзя было… Преследовал одну американку… Знаете, совсем ваш жанр! Розовая, волосы, как смола, а какие жемчуга! До колен! — Вы сделали то же самое, что делаю я? Он оценил остроумие. — Плутовка! Никетта, я вижу, с вами не скучает… — А вы? — Я тоже. Нужно быть болваном, чтобы скучать на этом свете. Коротко и хорошо. И добавил двусмысленно: — К вашим услугам! — Спасибо, не нуждаюсь. Сохраните это для американки. — Это уже конченное дело. Для другой разве? — Да неужели так? С первого взгляда? Он сознался. — Нет. Она меня знала раньше… — Тогда все понятно. Моника никогда не могла разгадать этого своеобразного престижа шутов, иногда самых уродливых. По какому влечению женщины выбирали их? Она внимательно вгляделась в Бриско и удивилась, что он не внушает ей ни малейшего отвращения. От него веяло деревенским здоровьем. Из-под полуопущенных век блестел плутовато-нежный взор. Он заворчал: — Ну вот. Смейтесь надо мной. А я только что хотел сказать вам комплимент. Мысль, которая мне пришла в голову при взгляде на вашу бирюзовую штуку… Мой друг Эдгар Лэр… — Комик? — Да. Он выступает в одной из пьес Перфейля. Нужны две декорации, если бы вы захотели, я мог бы поговорить с ним. — Серьезно? — Хотите? Идет! — Спасибо. — Ну! Чего там! Между товарищами… Он посмотрел на нее и, потребовав еще виски с содовой, сказал: — А ведь правда, что вы не похожи на других. Прежде всего аппетитная… приятно рискнуть. А потом у вас манера говорить и действовать — прямолинейная, честная, вы всегда и поступаете по-своему, правда? Но с вами — это совсем другое, чем с американкой. Придется остаться товарищами… Первые такты танго, как нити, протягивались по зале. Он встал. — Идемте. Чтобы позлить Никетту. — Но, Бриско, я совершенно не желаю подражать американке… Ну! Вы! Рукам воли не давать! Почему Никетте об этом и не знать? Прежде всего мы не венчаны. А если бы и были, тогда тем более необходима откровенность. — 1436 —
|