|
— Никогда. — Тогда я все скажу отцу, и он тебя выгонит. — Пусть! — Моника, послушай, ты… Она не кончила. Ее дочь стояла перед нею, как чужая. Ледяная бледность покрывала ее страдальческое лицо. Опущенный взор говорил об ужасном душевном разладе. Г-жа Лербье хотела ее поцеловать, прижать ее к своему бедному истерзанному, но все же материнскому сердцу! — Моника, — повторила она. — Оставь меня… Отвергнутая, не зная, что ей предпринять, г-жа Лербье решила задрапироваться в тогу собственного величия. — Ты поразмысли, — сказала она и, не настаивая дальше, с достоинством удалилась. Моника, уронив голову на руки, не заметила ее ухода. Вторично в ней рушилось все. Дочерняя любовь и уважение валялись среди обломков. — Г-н Лербье приказал передать вам, мадемуазель, что он ждет вас в гостиной. — Иду. Оставшись одна, Моника мельком взглянула в зеркало. — У меня ужасный вид. Она припудрилась, посмотрелась еще раз в зеркало и вздохнула. Другая Моника, такая непохожая на вчерашнюю, стояла перед нею… Да, новая Моника. Она подумала о той, прежней, такой близкой и такой далекой, как о мертвой. — Ну, идем! Она завтракала в своей комнате, чтобы избежать встречи с матерью в столовой и любопытства прислуги. Г-н Лербье телефонировал, что его не будет — дела! — но он приедет сейчас же после завтрака… С порога она постаралась поймать взгляд отца, но видела только его спину. В ожидании Моники Лербье ходил взад и вперед по салону. — Садись, — сказал он, указывая на кресло против себя. Она подумала: скамья подсудимых. Он сел и, проведя рукой по волосам, строго сказал: — Твоя мать мне все рассказала. Я также не буду задерживаться на том, чтобы доказывать тебе всю бессмысленность и гадость твоего поведения. Я знаю, что нам приходится иметь дело с неподатливым и жестким характером. Поэтому оставим комментарии. «Вина» Люсьена — ничто в сравнении с твоей. — Если ты меня уже осудил, отец, так к чему же продолжать разбирательство дела? Он сухо заметил: — Я не разбирательство веду, ибо, заметь себе хорошенько, я — твой безапелляционный судья, и приговор еще не произнесен. Будущее зависит от тебя, от твоего благоразумия и твоего сердца. Я взываю к ним — ко всему нормальному и здоровому, что в тебе еще осталось. Ты вспыльчива, но не зла, и это подтвердила мне еще вчера твоим отношением к вопросу о приданом… — Это твои деньги, папа, и никто тебя не заставляет отдавать их мне. — Конечно. Но ведь я тебя люблю. А с другой стороны, как честный человек должен добавить: не дать тебе приданого при моем положении в промышленности — невозможно. Для крупного промышленника выдача дочери замуж — это в полном смысле слова то же самое, что помещение денег. Оно должно быть сообразовано с балансом предприятия и призвано укрепить кредит. Приданое в нашем обществе не только установленный обычай, но и критерий в глазах общественного мнения для котировки состояния. Соглашаясь вместе с Люсьеном получить лишь фиктивное приданое, ты обязала меня гораздо больше, чем ты думаешь… И я еще раз благодарю тебя за это. — 1422 —
|