|
Она смотрит в его лицо, усталое, милое и счастливое счастливым детским неведением, не чувствующим занесенного над его головою удара. Ей припомнились его горячие пламенные ласки, покорившие ее, вакханку, своею искренностью и непосредственностью. Долго смотрела Клео, не отрываясь, на своего молодого мужа… А червь жалости уже точил ее сердце. — Бросить его, не задумавшегося доверить ей свою честь, свое имя, ей, потерянной, посрамленной, ничтожной? Бросить его ради того, не умеющего даже и любить-то как следует! Как раз в эту минуту Мишель, очевидно, сквозь сон почувствовав близость любимой женщины, вдруг ясно, светло улыбнулся и прошептал спросонья: — Не отталкивай меня, девочка моя единственная… Я жить не могу без тебя, моя Клео… Не уходи! Трогательно беспомощным и бесконечно милым показался он ей в эту минуту. Острое жало болезненной жалости вошло глубоко в сердце молодой женщины и, казалось, влило в него новую отраву. Нет, она положительно не в силах оставить его. Эта чужая любовь, такая сильная и непосредственная, захватила сейчас и ее самое… Что-то странное, новое и прекрасное произошло в ее существе, потрясая до самых основ… — Мой мальчик! Мой дорогой мальчик! — произнесла она, внезапно заливаясь слезами и давя в груди подступившие рыдания. — Успокойся, бедный, милый, я не обману тебя, я не оставлю тебя ни за что на свете! * * *Несколькими минутами позднее Клео стояла уже у телефона, прося соединить с номером Арнольда. — Алло, это вы, Макс? — Клео, моя малютка… Я жду тебя, моя дорогая… — Напрасно, Макс… Я не приеду к вам… Я никогда не увижу вас больше. Прощайте, Макс. Прощайте, первая любовь моя! — Маленькая дурочка! Что ты еще там затеяла? Какой вздор, Клео! Я приказываю тебе тотчас же быть у меня, — доносилось из трубки аппарата. — Никогда. Слышите, никогда! И не смейте со мною говорить таким тоном! — Я жду, Клео… Маленькая моя вакханка… — Довольно, Макс! Я не хочу слушать вас больше. Все кончено. Я не приеду к вам. — Берегись, Клео! Я найду средство вернуть тебя снова. Этот вексель, ты помнишь его, наверное, он в руках прокурора… И не сегодня-завтра… Она побледнела… Смутилась на миг. Но все-таки собрала все свои силы и с гордым презрением бросила в аппарат: — Мне смешны ваши угрозы, Арнольд. Припомните, я малолетняя… И суд всегда был снисходителен к таковым. Удар вашей мести упадет таким образом на мою мать… Какое мне до этого дело? Прощайте, Арнольд! Я вас больше не знаю… — 1366 —
|