|
Ну что же, в самом деле? Свершившийся факт! Не гнать же, в самом деле, несчастных на улицу!.. Пожали плечами, поворчали, что так нельзя, и примирились… Однако покуда шло устройство, отлаживались формальности, получались книжки, составлялись и подписывались контракты, Грунька все еще была ангел. Упорно изображала из себя приказчицу на отчете, отмахивалась от слов «хозяюшка» и «мадам», откликалась барышням на «Груню» и всячески лебезила, стараясь показать, что она помнит в себе вчерашнюю горничную и знает свое место. Только прислугу муштровала, зычно и сурово, что, впрочем, барышни очень одобряли. Потому что распущенную прислугу старого «Феникса» Грунька уволила, а новая, набранная ею, показалась барышням страшноватою. Мужчины — вышибального типа, каждый, того гляди, в семи душах повинится. Горничные — любую в тюремные надзирательницы либо сиделкой в дом умалишенных на бешеное отделение… Когда Нинишь и Зизи сделали Груньке замечание, что ее люди уж очень зверовидны, она отговорилась, что иначе в этом переулке нельзя: соседство опасное, кругом публичные дома, могут быть скандалы от шляющихся гостей-шематонов, да и прямые нападения со стороны вышибал конкурирующих заведений и хулиганов, «котов» тамошних девиц. — А теперь пусть-ка сунутся на моих верзил. Ишь, какие черти. Тумбы из мостовой выворачивают, ремни, словно гнилые нитки, рвут. Однако и сама от них пришла, наконец, в ужас и однажды объявляет: — Как хотите, барышни, а одной мне с этим архаровским народом не справиться. У меня на них все время уходит, некогда за домом присмотреть. Вы опять будете меня попрекать, что я своевольничаю, а все-таки извините, я взяла — хотите, назовите помощницу, хотите — экономку… Не бойтесь, не чужая, старая знакомая, — прошу любить да жаловать… И вводит — кого бы вы думали? Красноносую Эстер!.. А за ней по пятам, робко выступая, потупив головку, плетется неизменная и неразлучная Дунечка Макарова, со своим драгоценным дневничком в кожаной сумочке. Барышни онемели, переглядываются, не знают, что сказать, как начать. А Грунька поет: — Вот как, право, хорошо! Теперь мы совсем по-старому, в нашем любезном канплехте! И опять, конечно, как всегда, Нютка предала. Моргнула ей Грунька, — она встала с места и пошла навстречу. — Здравствуй, Дунечка! Здравствуйте, Эстер Александровна! сердечно рада вас видеть… Понимаете? Сразу тон дала: подружке-барышне «ты», экономке, как начальнице, «вы»… И расцеловалась… За нею, понятно, все потянулись овцы овцами… Ни одна словечка не возразила… — 1149 —
|