Радуга Фейнмана. Поиск красоты в физике и в жизни

Мы встретились взглядами. Я вспомнил его молодым. Энергичный, улыбчивый барабанщик с обложки «Фейнмановских лекций по физике». У меня вырвался вопрос.

– Вы ни о чем не жалеете?

Фейнман не отбрил меня, дескать, не моего ума дело. На мгновение он замер. Я подумал было, что он, может, изольет на меня свое разочарование квантовой хромодинамикой. Но тут у него на глаза навернулись слезы.

– Конечно, – сказал он. – Я жалею, что могу не дожить и не увидеть, как вырастет моя дочка Мишель.

XXII

Из всех вопросов, какие я задал Фейнману, один всегда выделялся особенно – то был мой последний вопрос: кто вы как человек, и как карьера ученого повлияла на ваш характер?

Ему вопрос не понравился – слишком уж он психологичный.

Но он на него ответил.

С поправкой на его раздражение от любых психологических вопросов я счел его ответ настоящим подарком. Напоминание мне: какой бы монументальной важностью я ни наделял успех, на самом деле не он имеет значение.

Мне даже и невдомек, что это значит – понимать себя на личностном уровне. Я слыхал, как люди говорят, что, дескать, им бы выяснить, кто они такие. Не понимаю, о чем это вообще. Точно могу сказать, что узнал о себе прорву всего, пока изучал биологию. Знаю, из чего я сделан. У меня есть пространная теория, как я функционирую механически. Но это не есть понимание себя на личностном уровне.

Могу сказать, что я – ученый. Меня воодушевляют открытия. И воодушевление это не из-за того, что создал что-то, а потому что обнаружил нечто прекрасное, которое всегда было. И всякое научное влияет на все стороны моей жизни. И на мое отношение ко многому. Не могу сказать, что 2 тут телега, а что – лошадь. Потому что я – единая личность, и поэтому не скажу, к примеру, это мой скептицизм – причина моего интереса к науке или наука – причина моего скептицизма. Это невозможно. Однако я хочу знать, что истинно. Поэтому я и всматриваюсь во все. Чтобы увидеть и выяснить, что происходит.

Расскажу-ка я вам историю. Я в тринадцать лет познакомился с девочкой Арлин. Она стала моей первой подружкой. Мы гуляли вместе много лет, и сначала все было не очень серьезно, а потом стало серьезнее. Мы полюбили друг друга. В мои девятнадцать мы договорились жениться, а в двадцать шесть – поженились. Я глубоко любил ее. Мы вместе выросли. Я изменил ее своей точкой зрения, своей рациональностью. Она изменила меня. Она мне очень помогла. Научила меня, что иногда можно быть иррациональным. Это не значит быть тупым, а просто по случаю, по ситуации понимать, имеет смысл думать или нет.