|
Из всей же совокупности собранных сведений возникал облик жизнелюбивого человека чистых помыслов и душевной тонкости. Мы не раз возвращались к воспоминаниям о нем Евгении Николаевны Пайерлс: щедрая одаренность и деликатность, юмор и универсальное понимание, благожелательность и высокая мораль — об этих качествах нам говорили и другие. И, как мы убедились, добрые слова о Матвее Петровиче порождены вовсе не только горечью от сознания, что он стал жертвой страшного неестественного отбора, постигшего наш народ. Эта книга, посвященная жизни и творчеству,— не место для подробного рассказа о чудовищно нелепых событиях, которые обрушились на Матвея Петровича Бронштейна в августе 1937 г. Впрочем, полной неожиданностью тогда они уже не были. Осенью 1936 г. арестовали Н. А. Козырева и Ю. А. Круткова, которых Бронштейн знал слишком хорошо, чтобы допустить невероятное. А 1 августа 1937 г. в его квартиру пришли с ордером на обыск и арест. Обыск свелся к уничтожению его рукописей. Книги тоже были обысканы и арестованы. Самого Матвея Петровича в Ленинграде в это время не было. Он отправился в отпуск, заехав на несколько дней к родителям в Киев. Там его и арестовали. Произошло это глубокой ночью. Когда перед обыском ему предложили добровольно сдать оружие и отравляющие вещества, он рассмеялся. А уходя из дома, взял с собой только полотенце и сказал матери, что его билет на поезд сдавать не надо — он скоро вернется. Видимо, хотел ее успокоить... Его перевезли в Ленинград. Случайная свидетельница видела, как его под конвоем, с полотенцем на шее, вывели из киевского поезда. В феврале 1938 г., отстояв в который раз огромную очередь, Л. К. Чуковская узнала приговор — десять лет дальних лагерей без права переписки и полная конфискация имущества. Она не догадывалась, что эта формулировка означала немедленный расстрел. Только в декабре 1939 г. удалось выяснить, что Матвея Петровича нет в живых. Точная дата гибели — 18 февраля 1938 г.— стала известна спустя двадцать лет. Реабилитирован М. П. Бронштейн в 1957 г. ПослесловиеТяжело подводить итоги жизни, оборванной в тридцать лет. Много ли успел сделать Матвей Петрович Бронштейн? Взглянув на перечень его публикаций, подумав о физиках, которые у него учились, и о тех, для кого его книги открыли мир науки, легко убедиться, что сделал он немало. И все же, очевидно, гораздо большего он сделать не успел. Он только подошел к возрасту, самому плодотворному для физика. Как развивалась бы квантовая теория гравитации с его участием? Какие учебники, какие книги о науке он не успел написать? — 152 —
|