|
Я видел, как дальним на рейде огням улыбалась громада стихии, вкушающей отдых, – Море праздничной радости наших видений, точно Пасха в зелени трав, точно праздник, который мы празднуем. Море все целиком от границ до границ в ликовании праздничном под соколиным полетом белых своих облаков – как родовое поместье, избавленное от налогов, или угодья владыки духовного, или в некошеном буйстве лугов обширнейший край, проигранный в кости… Ороси же, о бриз, рожденье мое! И моя благосклонность направится к амфитеатру огромных зрачков!.. Дротики Юга дрожат в нетерпении перед воротами наслаждения. Барабаны небытия отступают перед флейтами света. И со всех сторон Океан, увядшие розы топча, Над белизною террас меловых возносит свой царственный профиль Тетрарха! 2. «…Я заставлю вас плакать – ведь преисполнены мы благодарности. От благодарности плакать, не от страдания, – говорит Певец прекраснейшей песни, – И от смятения чистого в сердце, чей источник мне неизвестен, Как от мгновения чистого в море перед рождением бриза…» Так вещал человек моря в своих речах человека моря. Так славил он море, славя любовь нашу к морю, и наше желание моря, И со всех сторон горизонта струение к морю источников наслаждения… «Я вам поведаю древнюю повесть, древнюю повесть услышите вы, Я вам поведаю древнюю повесть слогом простым, подобающим ей, Слогом простым, изящным и строгим, и повесть моя воз– радует вас. Пусть эта повесть, которую люди желают в неведенье смерти услышать, Повесть, идущая во всей своей свежести к сердцу беспамятных, – Пусть милостью новой нам она явится, ласковым бризом с моря вечернего в мягком мерцанье прибрежных огней. И среди вас, кто сидит под раскидистым древом печали и меня слушает, Мало окажется тех, кто не встанет и не шагнет вслед за нами с улыбкою В папоротники ушедшего детства и в дальний гул колесницы смерти». 3. Поэзия, чтобы сопровождать движение речитатива в честь Моря. Поэзия, чтобы сопутствовать песне в ее торжественном шествии по окружности Моря. Как начало движения вкруг алтаря и как тяготение хора к струящимся токам строфы. И это великая песня морская, как никогда ее раньше не пели, и Море, живущее в нас, само будет петь эту песню – Море, которое носим в себе, будет петь, насколько нам хватит дыханья и вплоть до финальных аккордов дыханья, – Море, живущее в нас, будет петь, разнося по вселенной шум шелковистый своих просторов и дар своей свежести. Поэзия, чтобы смирять волнение бдений кругосветного плаванья в море. Поэзия, чтобы мы прожили дни этих бдений в наслаждении морем. — 35 —
|