|
«Глаза погребенных»… За «Маисовыми людьми» последовали три романа, иногда называемые «Банановой трилогией»: «Ураган» («Viento Fuerte», 1950), «Зеленый Папа» («El Papa Verde», 1954) и «Глаза погребенных» («Los Qjos de los Enterrados», 1960). Во всех трех романах звучит протест против насилия и беззакония, творимых в Центральной Америке Соединенными Штатами (трилогия явно была направлена против экономического и политического влияния американской компании «United Fruit Company»). Астуриас отказался от стилистических экспериментов и обратился к классическому реализму – дабы иметь возможность представлять, прежде всего, суровые факты. По мнению многих критиков, Астуриас пожертвовал искусством ради политики. В ответ на это обвинение в одном из своих интервью писатель сказал: «Я полагаю, что функция нашей литературы всегда заключалась в том, чтобы повествовать о страданиях народа. Мне кажется, что литература такого типа не может быть чистой литературой, доставляющей удовольствие и сосредоточенной только на прекрасном». Беспощадное солнце шпарило так, что сотни тысяч пауков непрерывным потоком лезли из-под камней, чтобы не изжариться в земле. Кошмарное пекло день и ночь, и ни капли влаги. Люди – потные, задыхающиеся, с пересохшим горлом – останавливались поглядеть на небо. Синяя мгла неба. Животные, измученные зноем и жаждой, валились с ног, словно тряпичные чучела. В огромном костре, как застывшие языки пламени, стояли деревья, а банановые пальмы высасывали из почвы всю воду без остатка. Колдун взял приготовленные заранее ведра с известью и отправился на кладбище. На всем пространстве до горизонта, сколько хватал глаз, он был один. Шагал один – одинешенек с ведрами извести. На кладбище земля трещала под ногами. Надо было воспользоваться этим полуднем, полуднем девятого марта. Колдун вошел за ограду. Один. Недавно похороненные мертвецы могли бы схватить его своими руками, огненными и ледяными одновременно, – земля была как бы раскаленный горн, и мертвые сравнялись температурой с живыми. Погост нагретых костей, погост зеленых и красноватых мух, которые, жужжа, словно вентиляторы, летали над блеклой растительностью. Первое издание «Маисовых людей» М.Астуриаса Он один. Он так одинок, что с ним могли бы заговорить мертвецы. Низенького роста, в заношенной бурой одежде – в складки въелась пыль, пыль размочили дожди, и костюм стал жестким, корявым, почти картонным. Пиджак, без наплечников, застегнут до горла. Все щеки колдуна были в угольно – черных пятнах лишаев вроде щетины. Ему стоило огромного труда открыть глаза, утонувшие в морщинах; веки, лоб, уши – все это были сплошные морщины. Морщинистыми были и пальцы на руках и ногах. — 114 —
|