|
Признав нормой, скажем, решил жениться , считают решился жениться её вариантом или вообще отвергают. Лучше, конечно, увидеть здесь просто две нормы с разным смыслом: «принял решение» и «отбросил страх». Отличить патологию от нормы трудно даже в медицине, хотя очевидно различие между преходящими и смертельными заболеваниями. В отдельные годы наблюдается стремление то сокращать набор актуальных норм, то, напротив, увеличивать их число, приписывая каждой из сходных то или иное разделение труда. Это выглядит ещё и как неизбежное субъективное свойство деятельности профессиональных нормализаторов, которые не ведают соотношения «нормы – ненормы», но видят лишь нормы и неправильности, что влечёт за собой желание либо увидеть в вариантах разные нормы, либо утвердить один с запретом остальных, либо обратиться к вариативности как свойству нормы (см. раздел 7). Эти достойные позиции подвластны общественным настроениям и в настоящее время обострены. Они отвечают взглядам на единство общества разных его слоёв. Педагоги, все истинные ревнители культурной традиции справедливо стоят за языковую устойчивость и определённость. Их миссия особо актуальна сегодня, когда противоречие между пониманием сингулярности или единичности норм и тем, что реально наблюдается, столь обострилось, что не проходит незаметно. Почти нормы, как скрупулёзное семейство ненормативного таксона образованного языка, исходя из отрицания вариативности норм, вынуждены останавливаться на решениях, весьма открытых сомнению и критике. Сегодня, например, нужно счесть нормой сердиться , оставив серчать в ненормах. Рокировка сделала бы нормой серчать и отправила бы сердиться в ненормы. В годы приснопамятной войны с «космополитами» и «иностранщиной» игра, угловой удар, полузащитник, вратарь насаждались как норма, а матч, корнер, хавбек, голкипер вытеснились в ненормы; нынешняя американомания имеет обратный вектор. Торжество необузданной свободы ведёт к попустительству в самых серьёзных делах. Предпочтение чего-то одного может тормозить живые процессы в языке. Реальность нашей эпохи укрепляет мысль, что и в языке наряду с нормами, обеспечивающими дисциплину и порядок, прежде всего в преемственном обучении и аккультурации членов общества, должны наличествовать ресурсы ненормализованные, даже принципиально не нормализуемые. Ненормы, как манифестации литературно образованного языка, отобранные и социально одобренные, однако с особыми правилами использования, только и могут дать людям вольное самовыражение. — 108 —
|