|
Экуменизм не предусматривает эклектики. За нее ратуют лишь люди, рассчитывающие превратить все религии в некую аморфную массу. Этого хотел Толстой, теософы. Но эклектика в религии так же уродлива, как в искусстве. Терпимость, диалог, взаимопонимание не имеют с ней ничего общего. Блаженный Августин говорил: «В главном единство, в спорном — свобода, во всем — любовь». Нравственные задачи могут объединять не только представителей разных конфессий, но и верующих с нерелигиозными людьми. Хотя мы, верующие, знаем, почему добро — это высшая ценность, а атеизм, даже признавая это, не имеет для этики прочного обоснования. В. В этой связи — сейчас общество разделилось на определенные лагеря… О. Это естественно… В. Да, но как в таком случае объединить людей? Ведь сейчас они стали почти врагами! Взять хотя бы противостояние в литературе, в журналах. Как быть? О. Сергей Сергеевич Аверинцев очень верно отметил как–то, что в прошлом славянофилы и западники были людьми, противостоящими друг другу, но умевшими уважать оппонента. Многие из них любили и ценили своих идейных противников. У них были разные концепции, шли споры, но шли они в атмосфере культурного диалога, без озлобления. В этом мы сильно отстали от прошлого. Оказались неспособными слушать друг друга. Духовное возрождение и предусматривает такой рост культуры, когда спор, диалог не превращается в ненависть. Здесь для всех нас путь указан в принципе христианской любви, в Евангелии. В. Евангелию посвящена ваша книга «Сын Человеческий», которую сейчас читает молодежь. Эта книга наиболее понятна из тех, что написаны на эту тему… О. Я к этому и стремился. Я ведь не кабинетный теолог, а пастырь. В. Но эту книгу достать так трудно. О. Сейчас она беспрепятственно проходит по почте. Кроме того, я надеюсь, что и у нас ее издадут. Она не притязает на роль научного исследования. Это просто рассказ о Христе. Рассказ для всех… В. Вы получали санкцию на свои лекции, вечера и выступления? О. Я имею благословение и поддержку своего правящего епископа, митрополита Ювеналия. И Совет по делам религии не препятствует этой работе, которая, кроме того, имеет и общий культурно–просветительный характер. В. Скажите, насколько ограничено для священника служение науке? О. Я знал архиепископа Луку Войно–Ясенецкого. Он был замечательный ученый, хирург, лауреат Государственной премии. Мне посчастливилось готовить к изданию его труд «О духе, душе и теле». Сегодня в мире есть множество крупных ученых, которые одновременно являются служителями Церкви. Это хорошо известный у нас антрополог Тейяр де Шарден, психолог Пауэлл, генетик Эленс. В области археологии подвизались Брейль, в энтомологии Вейсман, в астрофизике аббат Леметр, один из авторов теории расширяющейся Вселенной. Вы все, наверно, знаете, что Мендель, основатель генетики, был монахом, а Коперник — каноником. Вклад духовенства в науку, литературу, искусство огромен. — 64 —
|