|
Самая пламенная защита религиозной автономии личности и самое беспощадное обличение душителей религиозной свободы принадлежат все тому же Ивану Ильину. Говоря о тех, кто остается в состоянии слепого доверия к человеческому, хотя бы и церковному авторитету /"гетерономная вера"/, философ пишет: “Они как бы осуждены на то, чтобы пожизненное пребывать в состоянии религиозного малолетства, или иначе: дальше подготовительного класса им не дано продвинуться в деле религиозного опыта... Возможно, что они не только не понимают своей праволишенности /ибо духовная автономия есть неотъемлемое право человека - здесь и ниже курсив И.И./, но и не замечает ее... Но есть и другая возможность. Она состоит в том, что человек все время пытается самодеятельно воспринять, осмыслить и цельно усвоить то, что ему предлагает авторитет в порядке гетерономии. Известная часть преподаваемого поддается этому усвоению; другая часть, может быть, не поддается. Усвоенное становится содержанием его автономного верования... Грань этого деления не постоянна; наоборот, она подвижна и изменчива. У людей религиозно-живых и активных она вся жизнь отодвигается все дальше и дальше: они все время расширяют и углубляет сферу своей автономии, они религиозно богатеют, их опыт растет". Картина, которую далее рисует Иван Ильин, с удивительной точностью предвосхищает главную болезнь современного Русского Православия: “У людей религиозно мертвенных и пассивных эта граница /между гетерономной и автономной религиозностью - авт./ может быть очень тесной, раз навсегда установившейся: они не вжиаются сердцем и созерцанием в учение своей церкви и не понимают, сколь это необходимо; мало того, они могут считать это ненужным, предосудительным и даже недопустимым умствованием, и пренебрежительно-подозрительно посматривать на тех, кто именно так строит свой религиозный опыт. Для них, что написано, что сказано, что предписано - то "свято": тут ничего больше не нужно, только покоряться и строго исполнять. Такие люди могут составлять большинство среди членов церкви; их слепое усердие может принимать характер фанатический и ненавистный; оно может приводить к церковному террору, к личным и массовым преследованиям, что мы и видим в истории. Гетерономно-верующий часто не переносит автономно-верующего и при том потому, что смутно чувствует превосходство этого последнего в деле свободы, цельности и искренности. Здесь возникает недоброжелательство лишенного к обладавшему, классический случай зависти, разряжающейся в ненависть /принимаемой за “благочестивое рвение”/ и в жажду мести /выдаваемой за "наказание"/. История показывает нам, что эти факты могут отравлять 'большие церковные организации на многие века и составлять чуть ли не главный заряд церковно-религиозного усердия и пафоса" /И.А.Ильин, стр. 82-8З/. — 81 —
|